Тень - [17]

Он же герой!

Глаза намокли, будто погружая мир в аквариум, и по щекам покатились слёзы. Рю даже не пошевелился, и разочаровал меня. Нормальный отец, или нормальный взрослый человек сразу закроет своему ребенку, да и любому ребенку глаза, что бы тот не видел вынужденного убийства. Рю хотел, что бы я это видел.

Европа вытянул клинок лезвием к себе, готовясь наносить удар, и нацелился в живот. «Не делай этого!» — думал я, желая кричать, но боялся. Оглядев окружающих заплаканными глазами, я поразился их бездействию, ведь помимо меня недовольных и расстроенных было полно!

Так возьмитесь же за головы! Начните протестовать!

Нет. Всех пугали мечники, всех пугали самураи, стоящие спереди, и сзади.

Со всей силы Европа вонзил короткий клинок себе в живот, и его лицо исказилось от боли. Он корчился в агонии, зачем-то двигая клинок в животе в сторону, и скалил зубы, выпуская сквозь них сдавленный крик. Крик я не слышал, но отчетливо представлял его себе, ведь именно так выглядит человек, кричащий от убийства себя самого. В нём смешались и боль, и страх смерти.

За что? За какого Господина? За нарушение какого приказа?

Из живота Европы хлынула кровь, и окропила покрывало, на котором он сидел. Я зажмурился. Мне было страшно даже представить, какую адскую боль он испытывал. У меня в душе возникло такое гадкое ощущение, что захотелось вывернуться на изнанку, ведь я даже не успел сказать Европе спасибо. «Дурацкие тени! Всё из-за вас! Будь вы прокляты! Я вас всех уничтожу!» — во мне кипела и крепла злость, которая теперь на долгое-долгое время станет моим спутником.

Я буду тренироваться ещё усерднее, что бы стать мечником, и убить как можно больше теней.

Если бы не тени, то Всесильные не были бы вынуждены быть такими строгими, если бы не тени, Европа бы не стал мечником, если бы не тени, никому бы не пришлось умирать!

— Мастер Рю, пожалуйста, пожалуйста, — взмолился я.

— Нам не уй…

— … помогите ему, — я всхлипывал. — Ему же больно!

От полученной затрещины перед глазами всё вспыхнуло, и Рю прошипел сквозь зубы:

— Немедленно прекрати плакать! Это не подобает ни воину, ни самураю!

Я умолк. Рю плевать хотел на Европу, как и все остальные, кто тут был. Они лишь стояли, и смотрели, смотрели испуганно, равнодушно, растерянно, но просто смотрели. Никто ничего не сделал для того, что бы остановить казнь.

Я был разочарован. Не знаю, во Всесильных ли, в самураях ли, но разочарован.

Когда «шоу» закончилось, экран над площадью погас, и в моей памяти отпечаталось безжизненное лицо с пустым взглядом, которое я запомню на всю жизнь. Толпа разбредалось вяло. Всесильные ушли, даже не прощаясь. Всем сразу стало ясно, кто тут хозяин.

— Надо валить из-под Купола, — сказал какой-то старик дрожащим голосом.

— Куда? К теням? Наружу? — прокряхтела в ответ старуха. — Сиди тихо, помалкивай, и не повторишь судьбу Редклифа! Он сам выбрал этот путь!

Ведь Всесильные могли заставить пойти на такое и обычного человека, разве нет? Не обязательно быть самураем, чтобы вспороть себе живот. Формально, это было не так, однако на практике — повелевает тот, кто пишет законы.

Когда мы миновали туннель, разделяющий Центральный и Восточные районы, Рю сказал:

— Вот что бывает с теми, кто идет против общества и Господина, — сказал Рю. — Будь на стороне общества, чти Господина, и всё у тебя сложится, как надо. Ты всё ещё хочешь быть самураем?

Я кивнул. Мне было неизвестно, за что самурая могли заставить на такое пойти, потому я решил изучить кодекс чести. Там наверняка всё изложено, по пунктам, и эти знания помогут мне избежать участи Европы.

Новая мысль, появившаяся внезапно, заставила меня онеметь от ужаса. Рю заставлял Хелю смотреть на то же самое до Купола? Она ведь была намного младше меня!

Но зачем Рю заставлять ребёнка на такое смотреть? Может, он просто хотел предостеречь нас от непослушания и глупых поступков? Да, видимо этого Рю и хотел.

— Мастер Рю, — тихо спросил я. — А у вас есть кодекс чести?

— Есть, — ответил Рю. — Его изучением я рекомендую тебе заняться.

Я кивнул.

Когда мы вошли в дом, даже Хеля поразилась моему виду. Рю завёл меня в комнату, и закрыл за мной дверь. Мы с Хелей остались наедине, стоя в тусклом свете потолочных ламп.

— Что тебе показали? — спросила она. Ей было известно почти наверняка, но она просто хотела убедиться в этом.

— То, что происходит с непослушными людьми, — ответил я.

— Это называется сэппуку. Ритуальное вспарывание живота мечом, — сказала Хеля, зачем-то поясняя мне, что я увидел. Она отвела взгляд. — Не волнуйся. Люди, погибшие такой смертью, доказали чистоту своего духа перед людьми и богами. Им будет хорошо в следующей жизни.

— Что за бред?! — не выдержав, я сорвался на крик. — Какая следующая жизнь?! Какие боги?! В следующую жизнь можно уйти не у всех на глазах! Это был не обряд, а показательная казнь! Чтобы знали своё место! Чтобы боялись!

Хеля, не ожидавшая такой резкой реакции, вздрогнула, и затем виновато опустила глаза.

— Прости, — шепнула она. — Я просто хотела успокоить тебя. Я с тобой согласна. Он был твоим другом?

— Нет. Но я так и не успел сказать ему спасибо.