Тень воина - [22]

Даже не самый хороший колдун мог бы спасти от пожара свой дом, а Митридан был не из последних, но даже если что-то и помешало ему сделать это, то на пожаре остались бы следы магии, следы магических вещей, что всегда сопровождают по жизни любого мага. Любого — от простого деревенского колдуна, до члена Совета.

А их тут не было!

Размышляя, что же делать дальше он дошел до дома с петухом, оглянулся. Его недавнему собеседнику дела до него уже не было. Тот стоял, глядя в сторону корчмы — нежданные деньги явно жгли руки. Игнациус усмехнулся простоте и предсказуемости людей и направился прочь от пожарища.

Предстояли поиски, но он был готов к ним.

Глава 8

Вино тут, конечно, было — куда ж без него, люди везде одинаковы, но Игнациус, чтобы не выходить из образа, который для себя создал, попросил принести меду. Да и интересно было, что ж это такое — мед…

Говорил ему Тьерн Сельдеринг, что это единственное, что есть стоящего в этих краях, только как ему, Тьерну-то, на слово верить?

Итак, кувшин меду и курицу пожирнее.

Кувшин поспел быстро.

Оглядывая общий зал, Игнациус прихлебывал из глиняной кружки, что принес мальчишка-прислужник вместе с кувшином, и ждал курицу.

Та задерживалась, и маг, глядя на жизнь дикарей, стал размышлять над тем, как ему быть дальше.

Все, что случилось, было не так хорошо, как хотелось бы ему самому, но и не так плохо, как хотелось бы его врагам. Удар, что он получил, не был сокрушительным, но все же это был удар.

Маг вздохнул, покачал головой. Как хорошо обернулось бы все, если б у Митридана хватило бы ума остаться еще хотя бы на сутки! Всего лишь на сутки!

«Дьявол! Куда же он делся?»

Он в досаде щелкнул пальцами.

Звук вернул его в реальный мир. Варвары вокруг жрали, ругались, хохотали… Из кухни несло запахом свежего хлеба. Желудок сжался, робко напоминая о жалком естестве человека.

«И куда делся этот отрок с курицей»?

Колдун сбежал — пол беды, найдется, не иголка все-таки, а вот куда курица подевалась?

Игнациус привстал, из-за спин выглядывая нерасторопного отрока.

Нашел. Ну, конечно вот он около кухни трется.

Мальчишка наконец-то отклеился от очага и с курицей на подносе поспешил к нему. Словно водомерка, обегающая листья кувшинок, он огибал пьяных, направляясь к его столу. Маг вернулся на скамью, шевельнул носом, в предвкушении животного удовольствия, но тут перед мальчишкой возник давешний рыжий, что попался ему на глаза у пожарища. Он остановил мальчишку, и начал что-то расспрашивать… Отрок дернулся, пытаясь его обойти, но тот снова заступил дорогу. Ребенок смешно вытянул шею, отыскивая его глазами, но тут рыжий загородил его от взгляда мага.

«Дикари, — подумал Игнациус, — никакого уважения к постояльцу, словно у них от постояльцев изжога бывает…»

Отчасти даже довольный тем, что все кругом даже хуже, чем рассчитывал, он сызнова нырнул в свои мысли, что б там дождаться мальчишку…

…Когда еще первый раз Василек говорил с новым постояльцем, то понял, что не с простым человеком его жизнь свела, потому и постарался услужить. С медом-то хорошо, быстро получилось — нашелся кувшин прямо на кухне, холодненький, в погреб лезть не пришлось, а вот с курицей… Пока поймали, пока ощипали… Ушло время. Не много конечно, но пару поприщ пробежать можно было бы. А видно было как мается постоялец, все высматривает, высматривает…

А уж когда все поспело, и хлеб как раз из печи вынули, тут, как назло, ему рыжий этот на пути попался.

Остановил он его на самом выходе из кухни. Василек проворно нырнул в сторону, чтобы обойти, но тот нарочно загородил дорогу.

— Для кого курица?

Поперечник нахмурился так, словно и впрямь имел право спрашивать таким голосом, но Василек не испугался. А чего бояться-то? У него нож за сапогом торчал, да и не где-нибудь дело шло — в корчме, у людей на виду.

— А тебе какое дело? — ответил, задорясь. — Заплати — и тебе принесу.

Он не успел повернуться, чтоб обежать его, как рыжий больно щелкнул его по носу. Другая рука крепко ухватила его за плечо, не давая сдвинуться с места.

— Не мое дело, точно… Все сразу понял… Маленький, а умный… Княжеское дело это. Так кому?

Княжеским именем всякий бросаться не будет. Василек нахмурился, как взрослый. Понятно стало, что не со случайным человеком говорит — с соглядатаем княжеским. Слыхал он про таких, говорили люди в корчме. Попробуй такому не ответь — сразу на колу окажешься. Василек упрямиться не стал.

— Да вот тому. С не нашей рожей несу…

Он хотел, было показать рукой, но соглядатай не дал ему поднять ее. Остановил, а сам незаметно, словно и глядел в другую сторону, покосился на гостя, и с коротким смешком согласился.

— Да… Рожа у него действительно не наша… Чужая у него рожа-то…

Не успел Василек глазом моргнуть, как рыжий поперечник достал из рукава пузырек и вылил, что в нем было на курицу. Василек ахнул, дернул блюдо к себе, — виданное ли дело еду портить — но рыжий ткнул его пальцем в грудь и мальчишка почувствовал, как вдруг окаменели руки и ноги, и сам он превратился в кусок дерева.

— Ничего… — бормотал рыжий соглядатай, словно бы и не заметив этого. — Мне на пользу, и курице уже не повредит… А про этого…