Тень Великана. Бегство теней (сборник) - [32]

Внезапно он проснулся снова, чего с ним раньше не случалось. Петра все еще кормила младенца, но по щекам ее текли слезы.

– Что случилось, милая? – спросил Боб, дотрагиваясь до ее плеча.

– Ничего, – ответила она, уже не плача.

– Не пытайся меня обмануть. Ты плакала.

– От счастья.

– Ты думала о том, сколько лет будет малышу Эндеру, когда он умрет.

– Глупо, – возразила Петра. – Мы же улетим на звездолете, пока не найдут лекарство. Он до ста лет доживет.

– Петра… – сказал Боб.

– Что? Я не вру!

– Ты плакала, потому что мысленно уже представила смерть своего ребенка.

Петра села, прижав заснувшее дитя к плечу.

– Боб, похоже, тебе никак не сообразить. Я плакала, потому что представила тебя малышом, у которого не было отца, взявшего бы тебя на руки, когда ты плакал по ночам, и матери, которая кормила тебя собственной грудью. И ты не знал, что такое любовь.

– Но когда я наконец узнал, что такое любовь, я получил ее больше, чем мог надеяться любой мужчина.

– Ты чертовски прав, – сказала Петра. – И не забывай об этом.

Встав, она уложила ребенка обратно в кроватку. На этот раз уже у Боба к глазам подступили слезы – не оттого, что он жалел себя маленького, но оттого, что вспомнил сестру Карлотту, которая стала ему матерью и которую он потерял задолго до того, как узнал, что такое любовь, и смог ответить ей тем же. И еще он оплакивал Проныру, свою подругу, которая взяла его к себе, когда он умирал от истощения в Роттердаме.

«Петра, неужели ты не знаешь, как коротка жизнь, даже если у тебя нет никаких болезней вроде ключа Антона? Слишком многие преждевременно легли в могилу, а некоторых я похоронил сам. Не оплакивай меня. Оплакивай моих братьев, от которых избавился Волеску, уничтожая свидетельства своих преступлений. Оплакивай всех детей, которых никто не любил».

Боб отвернулся, чтобы Петра не видела его слез, когда вернется в постель. Она крепко прижалась к нему и обняла – он так и не понял, заметила ли она что-нибудь.

Как он мог сказать этой женщине, которая всегда была столь добра к нему и любила его больше всех на свете, что он ей солгал? Он не верил, что для ключа Антона когда-нибудь найдется лекарство.

Боб рассчитывал, что поднимется на борт корабля вместе с детьми, страдающими той же болезнью, и отправится к звездам. Он проживет достаточно долго, чтобы научить их управлять кораблем. Они будут исследовать космос и посылать на Землю отчеты с помощью ансибля; нанесут на карту обитаемые планеты, находящиеся дальше, чем готов был отправиться кто-либо из других людей. За пятнадцать или двадцать субъективных лет они проживут больше тысячи лет реального времени, и собранные ими данные станут настоящей сокровищницей. Они станут первооткрывателями сотни колоний, а может, и больше.

А потом они умрут, так и не ступив ни на одну планету и не оставив после себя детей, которые могли бы передать болезнь новому поколению.

И Боб, и они смогут все это вытерпеть, поскольку будут знать, что на Земле их мать и здоровые братья и сестры живут нормальной жизнью, женятся и заводят собственных детей, так что к тому времени, когда их тысячелетнее путешествие завершится, каждый из живущих в мире людей в той или иной степени будет им родственником.

«Именно так мы станем частью всего сущего. Что бы я тебе ни обещал, Петра, ты не полетишь со мной, и никто из наших здоровых детей тоже. И когда-нибудь ты поймешь меня и простишь, что я нарушил данное тебе слово».

9. Пенсия

От: PeterWiggin%[email protected]

Кому: Champi%T’it’[email protected]

Тема: Надежда для народов кечуа и аймара

Уважаемый Чампи Т’ит’у!

Спасибо, что согласились на мой визит. Учитывая, что я пытался звать Вас «Мочила», будто Вы до сих пор мальчишка из Боевой школы и друг моего брата, удивлен, что Вы сразу же не вышвырнули меня прочь.

Как я и обещал, посылаю Вам текущий черновой вариант конституции Свободного Народа Земли. Вы первый вне узкого круга официальных лиц Гегемонии, кто его увидит, и прошу помнить, что это всего лишь черновик. Буду благодарен за любые предложения.

Моя цель – создать конституцию, которая будет одинаково привлекательна как для признанных государств, так и для народов, своего государства не имеющих. Если язык конституции не будет одинаков как для тех, так и для других, ничего не выйдет. Соответственно, от некоторых желаний Вам придется отказаться. Но, думаю, Вы поймете, что то же самое верно и для государств, занимающих сейчас территорию, которую народы кечуа и аймара считают по праву принадлежащей им.

Принципы большинства, самостоятельности, добрососедства и компактного проживания гарантируют Вам самоуправляемую территорию, хотя и намного меньшую, чем та, на которую Вы в настоящее время претендуете.

Однако Ваши нынешние претензии, хотя и оправданны исторически, невыполнимы без кровопролитной войны. Ваших военных возможностей вполне достаточно, чтобы гарантировать: силы окажутся намного более равными, чем могут предполагать правительства Эквадора, Перу, Боливии и Колумбии. Но даже если Вы одержите полную победу, кто станет Вашим преемником?

Буду откровенен с Вами, ибо верю, что Вы не подвержены иллюзиям и взялись за реально достижимое предприятие. Военный путь на какое-то время может привести к успеху – ключевое слово тут именно «может», поскольку на войне ни в чем нельзя быть уверенным, – но слишком высока цена, которую придется заплатить кровью, экономическими потерями и оставленной будущим поколениям недоброй памятью.