Тень Уробороса (Лицедеи) - [345]

— Квай! Какими судьбами, друг?!

Он только перестал покачиваться, напрягся, но не повернул головы.

— Ты что, ранен, Квай?

Я схватил его за плечо и дернул, разворачивая к себе. Квай медленно обернулся, а потом ощерил рот в страшной улыбке. На меня смотрели белесые глаза мертвой рыбы.

— А-а-а-р-р! — проурчал тот, кого я принял за Квая или кто был когда-то Кваем, и кособоко двинулся ко мне.

И тут же отовсюду на площадь высыпали фаустянские монахи — не менее кособокие, с такими же бессмысленными глазами и раз навсегда заданными движениями. От всех несло мертвечиной.

Тогда Квай напал на меня…

* * *

Михаил Савский вытащил линзу и потер усталые глаза. Хотелось прогуляться у моря, но какое там: через семь минут в городе начнется комендантский час… Придется лечь и заставить себя уснуть. Да, иногда и сон в тягость, если насильно!

Едва он вытянулся на кровати в позе мумии фараона, через распахнутое окно в комнату влетел резкий шум. Академик вскочил и по пояс высунулся на улицу, улегшись на подоконник. Шум доносился с прибольничной площади.

Схватив плазменник, Савский со всех ног помчался вниз, на бегу вызывая Джоконду и коменданта города. Из квартир выскакивали соседи-врачи и в испуге спрашивали, что происходит. Увидев несущегося сломя голову Савского, они присоединялись к нему и бежали следом.

Со стороны города к площади тем временем подлетал военный флайер. Когда луч его прожектора упал в самую гущу драки, Савский с коллегами увидели крупного светлошерстого волка, который в припадке дикой ярости сражался со странными, похожими на зомби и такими же зловонными, людьми. Они колотили его палками, крючьями, кто-то из них размахивал нунчаками, но зверь вертелся бешеным веретеном и почти не пропускал ударов.

— Сейчас! — прицеливаясь в волка, прохрипел пересохшим горлом охранник больничного поселка. — Черт! Что это с оптикой? — он в недоумении уставился на прицел, а Савский оттолкнул ствол вниз:

— Не вздумайте! — и бросился в свару. — Уходи! — закричал он израненному волку, перехватывая на себя его врагов.

Невольные зрители этой схватки изумились уровню подготовки, с которым Савский выносил странных нападавших. Не всякий управленец мог бы похвастаться таким, не говоря уже о простых смертных-гражданских. И лишь окончательно оттеснив зомби от зверя, который при первой же возможности юркнул в темноту между домами, прячась от слепящего прожектора, Савский стал стрелять. И всем, кто видел сейчас зверя посредством техники, мерещилось, будто она, техника, вышла из строя. Потому что никакого волка оптика не показывала.

— Всё, сметайте их! — закричал наконец Савский и побежал назад.

Едва на флайере открыли огонь по бесчисленной толпе мертвецов, за домами застрочили автоматные очереди.

— Сборище умалишенных… — пробормотал Палладас, а затем, пригибаясь, ринулся к Савскому, чтобы отвести в сторону. — Ну-ка, коллеги, все быстро по домам! Эй, сдурели? Да объявите же кто-нибудь этим олухам, что им тут делать нечего!

Словно услышав его, кто-то завопил по общей связи на весь поселок, пересыпая слова щедрой бранью:

— Гражданским… в дома, так вас в… на…

— Алан, там Крис! — вырываясь, объявил Савский.

— Где?!

Тот указал пальцем в темноту, и в тот же миг из-за дома, едва волоча ноги и шатаясь, весь окровавленный выскочил Элинор. Фаустянин на ходу подхватил с земли выбитый у него в самом начале схватки плазменник и, полностью игнорируя вопли матерящихся военных, стал палить в сторону автоматчиков.

— Да, мать твою, уйди ты оттуда! — в два голоса надрывались Палладас и неизвестный вэошник с флайера над ними.

— Пусти, Алан! — Савский дернул плечом, сбросил с себя биохимика, в два прыжка настиг вошедшего в раж Элинора и силком утащил его с площади.

— Что ты творишь, бешеный?! — набросились на Кристиана Алан и Тьерри.

Но тот смотрел на них мутноватыми, ничего не соображающими глазами и какой-то рваной тряпкой зажимал рану на бедре.

— Тебя там что, покусали?

— Это еще кто кого! — вместо Элинора ответил Савский.

— Вы — монах? — одурманенным голосом спросил его Кристиан, не воспринимая нападок эксперта и биохимика.

— Пойдем, Крис! Пойдем! Тут уже без тебя разберутся, будь уверен! — сдержанно улыбался академик, волоча его под руку.

— Вы-ы-ы… монах! — протянул Элинор со смехом. — Только монах Фауста может знать движения Гнева Дракона! Как я сразу не понял, что вы — монах?

— А ты — псих! — рявкнул Тьерри, открывая перед ними двери больницы.

— Доктор Вилкинсон не возражал! — Элинор выглядел пьяным и смеялся невпопад. — Постойте!

— Что ещё?!

— Голова… хи-хи! Кружится…

— После такой-то кровопотери — еще бы!

Кристиан еще раз хохотнул и клюнул носом в плечо Савского.

— Ну, каталку, что ли! — придерживая раненого, невозмутимо сказал тот.

— Лизбет, готовь реанимацию. «Кто-кто»! Жан Кокто! Этот сукин сын чуть снова себя не угробил! Ох и устрою же я ему когда-нибудь, есть предел и моему терпению! Лизбет, возможно, понадобится плазмопротектор… О'кей, о'кей! Бегом!

Савский аккуратно опустил на каталку бесчувственного Элинора и, глядя вслед врачам, тихо проговорил:

— Да, только фаустянский монах знает Гнев Дракона… И только Иерарху доступна Защита Покровителя!