Тень Уробороса. Фарс - [125]

— Вот сиди и жди пришествия гения, которого выродит твоя Природа и который по мановению волшебной палочки разрешит все научные проблемы!

И Аврора умудрилась хлопнуть дверью.

Атмосфера дома была так наэлектризована, что я почти слышал повсюду треск невидимых разрядов. В общем, оставаться здесь мне тоже не хотелось.

Питер меня не ждал. Но, в общем, был рад моему приезду.

— Давай, заваливай быстрее! Тут полуфинал. Опять со своей поцапался?

— Лучше не спрашивай. Есть что пожрать?

Пит неопределенно махнул рукой в сторону кухни.

Не успели мы пожевать бутербродов, у меня противно заверещал ретранслятор. Этот тип сигнала у меня настроен на Управление.

— Капитан Калиостро! — перед нами возникла голографическая миссис Сендз.

— Тах тошно, майор! — ответил я с неприлично набитым ртом.

— Приятного аппетита.

— Шпашыбо, — я с трудом проглотил недожеванный кусок, уже чуя, что ее вежливые пожелания — лишь прелюдия к «очередному внеочередному» вызову.

— Капитан, вашим напарником назначается лейтенант Маркус. Через час вы должны вылететь в Детройт, штат Огайо. Чрезвычайное происшествие. Инструкции получите в аэропорту от коллег из лаборатории, — и без дальнейших разъяснений майор Сендз разорвала связь.

Пит убийственно посмотрел на меня. Футбольный матч был в самом разгаре.

— Слушай, шеф, креозот мне в печенку! — собираясь, сказал он. — Почему всегда, когда ты появляешься, что-то происходит? Наши играли с турками, это тебе о чем-то говорит?

— Абсолютно ни о чем. Я люблю настольные игры. Например, шашки, — и я швырнул приятелю сумку с его и своими вещами. — Выкатывайся!

Под молчаливое пыхтение Маркуса мы прибыли в аэропорт. Миссис Сендз подъехала минутой позже.

— Капитан! Лейтенант! В инкубаторе Детройта авария. Вам нужно разобраться, в чем дело, — она протянула мне информдиск. — Здесь все, что у нас имеется на данный момент. Просмотрите в полете. О новых фактах докладывать только мне.

— Есть, шеф, — сказал я.

— Все. С богом!

Шеф до сих пор не могла нам простить нераскрытого дела старухи Зейдельман. Надо попробовать реабилитироваться на детройтском происшествии, тем более что, похоже, она придает ему особое значение.

После взлета я включил просмотрел информацию на ДНИ. Пит пытался досмотреть свой матч на голопроекции у потолка салона, но связь была отвратительной. Издавая вопли досады, он отбивался от меня локтем, когда я объяснял ему суть задания.

Детройтский инкубатор был выстроен в конце прошлого столетия и с тех пор работал без сбоев на новейшей аппаратуре, которая заменялась каждые пять-семь лет. Тревожный сигнал поступил в Управление сегодня в 18.50. ОПКР обратилась в специальный отдел с просьбой разобраться в настораживающем прецеденте. Инкубаторская аппаратура впервые за вековую историю заведения дала подряд восемнадцать сбоев.

Единичные случаи рождения двуполых детей, либо детей с какими-то патологиями обмена веществ, передающимися по наследству и не устраненными очистительной программой компьютера, бывали и прежде. Чаще всего это происходило из-за того, что обслуживающие машину сотрудники слишком поздно замечали отклонения, когда аннигиляционный ген эмбриона уже действовал, как у взрослого существа. Для исправления ошибки нужно было бы вызывать целую бригаду специально обученных агентов ВПРУ, перепроверять все от и до и уничтожать больной зародыш. На это не хватало времени, к тому же пресса так и норовила поднять вопрос этического характера — возможно ли уничтожать человека, если нет оснований полагать, что он будет нежизнеспособен? Доказать, что гермафродит не способен жить, было, разумеется, невозможно. Двуполых на земном шаре довольно много, внешне их не отличить от полноценной особи. Разве только жизнь гермафродита раза в полтора короче, да и морально ему несладко.

И потому, чтобы не усугубить без того хлопотную ситуацию, инкубаторы и ВПРУ предпочитали закрывать глаза на редкие промашки системы.

Но в данном случае у Организации по контролю рождаемости был повод забить тревогу. В детройтском инкубаторе появилось сразу восемнадцать эмбрионов с ярко выраженными уродствами — сиамские близнецы (близнецов обычных машина регистрировала как норму и допускала к рождению), зародыш с зачатком второй головы и дополнительной конечности — какой, в файле не указывалось, да и не важно это было; эмбрион совершенно без конечностей с искривлением позвоночника в шейной зоне — в народе это называли горбом. В общем, сверх полутора десятков аномально формирующихся детей в той стадии развития, когда вмешаться своими силами и искоренить проблему врачи инкубатора уже не могли. А машина продолжала штамповать уродов — с подозрением на ненормальность были уничтожены еще десять трехнедельных эмбрионов.

Сейчас деятельность репродукции в Детройте была приостановлена, но пока это не афишировалось. Именно с целью разобраться во всем по-тихому и устранить возможные неполадки в технике мы с Питом были командированы в столицу штата Огайо (прежде столицей был Колумбус, но от него мало что осталось после Завершающей).

— Вот скажи мне, — ступив на дорожное покрытие в аэропорту Детройта, завел свою песню Маркус, — вот скажи, неужели нельзя объединить Инкубатор и нашу Лабораторию, чтобы врачи в этом цыплятнике были хоть чуть-чуть квалифицированнее нынешних клуш и могли сами разбираться с такой фигней?