Тень Уробороса. Эпоха лицедеев - [89]
Элинор невольно прогнулся навстречу Сэндэл. Он чувствовал все и за себя, и за нее. Одновременно. Так же явственно, как за себя, но это было совсем другое. Незнакомый, приятный до самозабвения зуд, горячий, пульсирующий гейзер, что бьет снизу — и в самое сердце… Это были ее переживания. В своих он пока не разобрался…
Фаустянин понимал все желания Сэндэл, будто сам был ею.
Она стонала и задыхалась, то отклоняясь назад, то бессильно падая Зилу на грудь, чтобы впиться поцелуем в его губы. Когда же внутри нее становилось еще более горячо и сжимающе-тесно, юноша испытывал ее собственный экстаз. И, воспринимая невысказанную просьбу Сэндэл не прекращать, ни в коем случае не прекращать это, он входил в нее сильнее, глубже, но сдерживал себя, точно хотел вовсе отогнать прочь запретный миг.
— Я умру! — прошептала она, в очередной раз слабея. — Ты… Всё! Хватит, Эл! У меня нет больше сил…
Только тогда он выпустил рвущуюся на свободу энергию — и абсолютно потерял ощущение реальности. Пронизанное непрерывными, бурными, словно вспышка на солнце, конвульсиями, тело внезапно пропало для него. В тот миг их миры были едины. Вернее, он растворился во вселенной Сэндэл, прекратил существовать. Отдал ей все…
…Они пришли в себя нескоро. Полузабытое чувство покоя возвращалось. И вместе с блаженной усталостью появилось что-то еще. Новое. Хорошее, свежее, необъяснимое…
Сэндэл подняла голову. Элинор молчал, глядя на нее своими лучистыми серыми глазами.
— Как? Откуда? Где ты смог научиться всему этому? Ты ведь, Эл… ты… никогда прежде… да?.. Я люблю тебя, фаустянин! Я люблю…
Он прикрыл ладонью ее губы. Сэндэл соскользнула и притулилась сбоку, головой у него на плече.
— Я не понимаю, — шепнула она. — Ты как будто чувствовал меня… насквозь видел…
Только тогда Элинор догадался, что и это «видеть насквозь» — его очередная странность. Что далеко не все умеют ненадолго становиться «не собой», проникая в душу другого человека. А для Зила все это было так же естественно, как чувствовать нюансы жизненной силы вокруг живого тела…
— Прошло твое похмелье? — тихо засмеявшись, спросил он: ему не хотелось сейчас ничего объяснять, не хотелось разрушать разумом волшебную музыку в сердце.
— Угу. Но смерть до чего хочется спать!
Сэндэл замурлыкала, сообщив еще, что у него глаза будто звезды, устроилась поудобнее и едва слышно засопела ему в ухо.
А Зил думал о том, что очень скоро их погрузят в гиперпространственный сон, а затем… Дальше думать не хотелось. Горькое осознание. Еще более горькое оттого, что всего четверть часа назад им было так несказанно хорошо. Наверное, это расплата за счастье. Если маятник сильно качнулся в одну сторону, то он обязательно качнется и обратно. Вот о чем предупреждал мудрый Агриппа, когда учил отроков-монахов преображать тантрическую энергию в творческую, а разрушительную — в созидательную!
«Если ты однажды что-то возьмешь у этого мира, ты должен будешь отдать, и немало. Может быть, лучшее, что у тебя есть. Это закон», — сказал тогда магистр, успокаивая подростка-Элинора, перепуганного чудачествами собственного (но ставшего вдруг будто бы чужим) тела.
Берешь — отдай…
Сегодня они качнули маятник. Но оно того стоило!
По внутренней системе оповещения прозвучали слова о том, что до прибытия осталось семнадцать часов.
Пассажиры просыпались в своих ячейках. Самой первой мыслью Элинора была та же, с которой он погрузился в сон: еще немного — и они с Сэндэл вновь окунутся в чуждый, ледяной мир Антареса. Освещенный ярким Тау, омываемый теплым и ласковым океаном, шумящий тропической листвой, но выжженный изнутри и оледенелый.
Сэндэл уже не таилась. Она с вызовом смотрела в любопытствующие физиономии знакомых VIP-персон и нарочно появлялась в самых людных местах катера. Ее выходка со стриптизом запомнилась всем, как вчерашняя, потому что недельный сон промелькнул для пассажиров точно мгновение.
А вот Антаресу пришлось немало похлопотать, заботясь о том, чтобы компрометирующие жену записи журналистов не увидели свет. Пусть, в отличие от былых времен, такая информация не вызвала бы ажиотажа в обществе, но и наблюдать гадливые улыбочки знакомых дипломат не желал. Как там говаривали в древности? «Жена цезаря вне подозрений»? Вот-вот!
— Что это? — Сэндэл уже давно хотела спросить Элинора о происхождении свежего рубца на его груди, но прежде не решалась, чтобы не отпугнуть. — Стигмата?
Отвернувшись, фаустянин быстро застегнул рубашку:
— Нет, не стигмата. Я недостоин быть отмеченным святыми знаками, и у меня ее быть не может…
Она спрыгнула с постели и поймала его за руку:
— Так что же это в таком случае, Эл? Или ты мне не доверяешь?
— Зачем ты так? — укоризненный взгляд Зила не смутил ее, и Сэндэл продолжала требовательно смотреть ему в глаза; молодому человеку не оставалось ничего, как сдаться. — Просто уже скоро пересадка… Ну хорошо… — он сел на край кровати. — Мне часто снится сон — Всадник в желтом плаще, верхом на огненном коне. Мы сражаемся, но он всегда убивает меня ударом в сердце… Когда я просыпаюсь — рана остается…
— Максимилиан говорил, что стиг… что рана появляется у тебя и во время экспериментов. Это разве не связано?
Отчасти жанр этой книги — mash-up (исторические и мифологические герои и события в неожиданном ракурсе), отчасти — АИ.Ученые находят способ информационного посещения прошлого, при этом они вербуют себе в помощники неких малопонятных существ, и те становятся им проводниками по коридору времени. В процессе работы выясняется, что открывшаяся им история человечества не совпадает с известной по учебникам и ее срочно нужно спасать от странного хроноклазма, чтобы не утратить настоящее. Этим занимается секретная организация на космической станции в далеком (от нас) будущем.
На сайте «Проза. ру» в отзывах на этот роман звучала фраза: «Сейчас уже так не пишут». Возможно, это ключевая характеристика его содержания. Думается, что в связи с этим он придется по нраву скорее тем, кто любит стиль барокко или авантюрно-приключенческие произведения в духе романтиков XIX века. А также тем, кто просто любит красивые и закрученные истории с большим количеством персонажей, детективной линией, темой любви, страсти, дружбы, предательства, интриг и хитросплетений судеб. Конец XVI — начало XVII веков, раннее барокко в искусстве.
Перед вами мистический боевик с элементами криптоистории о загадочной стране Оритан. Действие начинается в наши дни, примерно в середине 90-х годов ХХ столетия, когда по развалившемуся Советскому Союзу начали беспрепятственно разъезжать «братки» на крутых иномарках, когда бушевала война в Чечне, а Россия еще нерешительно ступала на дорогу капитализма. Китайцы говорят: «Не пожелай и врагу своему жить в эпоху перемен!» Судьба героев романа складывается так, что они живут именно в такую эпоху. Как и мы с вами.Дочь новосибирского дельца Александра Сокольникова попадает в нешуточный переплет: после гибели отца ей «в наследство» достается «дипломат», за которым все охотятся, но о местонахождении которого ни она, ни ее телохранитель Саша не догадываются.
Продолжение событий, начавшихся в романах «Душехранитель» и «Тень Уробороса».Во втором романе серии «Оритан. В память о забытом…» монах-фаустянин Кристиан Элинор отправляется в мир странного человека, называющего себя Хаммоном. Отправляется, чтобы отвести беду от мира собственного. По крайней мере, на это он рассчитывал, когда прыгал очертя голову в неизвестность. Но горькая правда нарушила все его героические планы. Теперь он заточен на маленькой планетке Тийро и в течение девятнадцати лет ищет возможность выбраться оттуда Домой.
Фраза-лидер:«Сам себе и враг, и бог»…Там, любознательный Путник, обнаружишь ты мир, полный всесильной магии, а также необычных явлений и знаний, носителями которых являются «бессмертные». Там люди при встрече говорили друг другу: «Да не иссякнет солнце в сердце твоем», а прощаясь: «Пусть о тебе думают только хорошее». Там «человек человеку — волк» (читай — друг), но может оказаться и так, что «человек человеку — человек». Не в лучшем смысле этого слова…И когда человек явил свои пагубные стороны, позволил проявиться лжи, зависти, алчности, мелочности, ревности и беззаконию, явились в наш мир беды… Человек все-таки победил магию: он ее лишился…Это история о том, как погибал Оритан.
В квартире Грегга открывается дыра из Будущего, которую открыл человек из Будущего. Грегг заинтересовался и стал исследовать то помещение в Будущем, в которое вела эта дыра.
Для преступников настали тяжелые времена — возможно восстановить всю прошлую жизнь человека.Но карается только умышленное убийство. Значит, чтобы разработать и подготовить преступление, надо не давать ни малейшего повода заподозрить в этом себя. И подготовленное убийство должно выглядеть как импульсивное…
До какой степени алкоголь влияет на логику мужчин, и на все происходящее? Двое мужчин начинают разговор в баре. По мере того, как история развертывается, начинают распадаться границы между действительностью и фантазией.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что, если вы получите возможность «перематывать» время назад, возвращаясь в прошлое на 10 минут? Сможете ли вы достойно распорядиться представленным шансом? Улучшите вы свою жизнь или загоните себя в тупик в бесконечных попытках исправить содеянное? Игорь – обычный парень «с рабочих окраин»: без семьи, без денег, без перспектив. Благодаря случаю, он получает «ретенсер» – устройство, отправляющее владельца на 10 минут в прошлое. Решив, что это шанс исправить свое финансовое положение, герой совершает ряд необдуманных поступков.
Значительная часть современного американского юмора берет свое начало в еврейской культуре. Еврейский юмор, в свою очередь, оказался превосходным зеркалом общества благодаря неповторимому сочетанию языка, стиля, карикатурности и глубокой отчужденности.Вот вам милая еврейская супружеская пара, и у них есть дочь — дочь, которая вышла замуж за марсианина. Трудно найти большего гоя, чем он, не так ли?Или все-таки не так?Дж. Данн, составитель сборника Дибук с Мазлтов-IV. Американская еврейская фантастика.
События развиваются в мире возможного будущего. С виду там все мило и благопристойно. Однако уже через несколько страниц утопия начнет выворачиваться, показывая читателю другую сторону своей «маски» — антиутопию.
События развиваются в мире возможного будущего. С виду там все мило и благопристойно. Однако уже через несколько страниц утопия начнет выворачиваться, показывая читателю другую сторону своей «маски» — антиутопию.