Тень улитки - [26]

Перец поцеловал Алевтину в губы. Это ее удивило. Он почти никогда сам не начинал ласки, предоставляя инициативу ей, как бы предоставляя себя в ее распоряжение. В этом, конечно, было нечто возбуждающее, но было и обидное. Не очень обидное, потому что он был ласков и нежен, но было, было… И вдруг — сам!.. У нее даже слезы на глаза навернулись. Она ответила на поцелуй. Хорошо ответила. Но потом подумала, что нет, она так не хочет: в спешке, когда вот-вот зазвенит будильник, и надо будет вскакивать и бежать на работу, потому что без них там все остановится, хотя непонятно, кому нужно, чтобы оно куда-то двигалось — Порядок такой… И опять же — во рту пересохло и кефиром этим поганым прет… К тому же, алкоголь вреден при зачатии — надо сначала очистить организм…

Алевтина еще раз поцеловала Переца, но уже иначе — легко и отстраняюще, и резко встала с кровати.

Тут же затрезвонил будильник.

— Извини, — объяснила она. — Он бы нам помешал… Вставайте, граф, вас ждут великие дела!

— Эх! — выдохнул Перец напряжение и тут же озаботился: — И верно — хотел сегодня заняться, наконец, этой проклятущей лужей!.. Ну, до чего мерзкое зрелище и обонялище! — Спустил он ноги на пол. — Надо камнями засыпать и заасфальтировать, чтобы и следа не осталось!

— Говорят, раньше там было красивое озеро, — заметила Алевтина, расчесывая перед зеркалом густые белокурые волосы, красиво прогибаясь в талии. — Если родники со дна бьют, камни не помогут. Вода — она везде пробьется… Уже пробовали осушать — откачивали, увозили на ассенизаторской машине. Все равно не помогло.

«А у Эсфири были короткие черные волосы и длинная лебединая шея, — вспомнил Перец, — и бедра поуже… Они совсем непохожи…»

— А почему же озеро превратилось в зловонную лужу? — спросил Перец.

— Как же ему не превратиться, если туда поначалу сбрасывали все отходы, а потом кто-то по пьянке цистерну с соляркой там утопил. Вот озеро и умерло.

«Да, — вспомнил Перец собственную мысль: — Невежество всегда на что-нибудь испражняется. Особенно, на то, что не понимает — будь то Лес или озеро… А не понимает оно ничего… А что непонятного в озере? Его чистота и красота, когда вокруг все так грязно и мерзко… Можно подумать, что гении не испражняются!.. Каждый пук гения обходится человечеству во многие тысячи жизней и квадратные километры загубленной природы…»

— Это ты мне хорошо подсказала, — оценил Перец, — ты всегда даешь очень ценные советы. Значит, не засыпать надо, а чистить! Весь мир надо чистить, а озеро в первую очередь!.. Пожалуй, я сейчас пойду на базу группы инженерного проникновения, надо обсудить со специалистами технические возможности очистки озера. Может быть, имеющаяся техника позволяет. А если нет, надо составить грамотную заявку.

— А завтракать? — испугалась Алевтина.

— Ну, давай что-нибудь быстренько.

* * *

Перец шел по поселку в сторону от Управления. База была на окраине, ближе к Лесу и подальше от жилой зоны. Перец вдруг вспомнил ночь, проведенную им на одном из складов базы. Интересная была ночь. Поучительная. Теперь ему как директору самое время делать выводы и принимать меры. А какие выводы? Вывод один — от бессмысленности существования свихивается и человек и техника. Значит, надо наполнить это существование смыслом. А смысл появляется, когда есть цель. А сейчас у него цель — чистить!..

Народ, спешащий в Управление, то и дело приветствовал его, раскланивался, улыбался, желал здоровья и удивленно оглядывался вслед — куда это спешит директор, когда его кабинет совсем в другой стороне?

«А что, — думал Перец, — положительные перемены, в смысле психологического климата, налицо. Ведь никто прежде никогда не видел директора в лицо. Директор был некой устрашающей абстракцией, перед которой трепетали, а значит, унижали свое человеческое достоинство. А теперь вот — видят, знают, улыбаются, могут и заговорить при необходимости… Власть не должна быть „над“ и „вне“, она должна быть „из“ и „для“… Впрочем, к черту власть, надо об озере думать и о Лесе. Столько новой информации! Как превратить ее в выводы, решения, действия?.. Чтобы не наломать дров и не прохлопать ушами… Как это меня угораздило оказаться на пересечении двух альтернативных путей человечества?.. Между молотом и наковальней… Почему вся история человечества построена на альтернативах, то и дело превращающихся в антагонизмы? Не для того ли Лес сделал свой выбор, чтобы излечиться от этого? Но ведь и это чревато горем и кровью…»

Алевтина, зная что Переца нет в Управлении, начала рабочий день с библиотеки. Два-три человека со стопками журналов и книг уже ждали ее. Раньше такого не бывало. Перец требовал от подчиненных профессионализма и инициативности. Зашевелились массы, отряхнули пыль с извилин — и даже похорошели. Все это Алевтине нравилось: и Порядок вроде бы не нарушен, и не так тоскливо стало на мир смотреть. Правда, она никогда не страдала пессимизмом. Будучи движущей силой Порядка, хроническим пессимистом не станешь. Но иногда накатывало. Наверное, от однообразия и присущей ему скуки.

С Перецом скучать было некогда. Ни дома, ни в Управлении. Он все время куда-то стремился, как квант света, не существующий в покое, про который она читала в научно-популярном журнале в библиотеке. И этот свет Алевтине нравился. Мужик, когда светится, перестает быть козлом. Алевтина же не то, чтобы брезговала «козлами» — тоже твари божьи, но все чаще они ей становились скучны. Один козлик — игрушка, а стадо козлов — работа. А работа утомляет, даже интересная.