Тень угасшего пламени - [33]
- Что это, Самондор?! Как ты это достал? - воскликнул Зулфа, скидывая ткань, под которой оказалась небольшая черная шкатулка.
Пиратский капитан поморщился, но ровным голосом ответил:
- Послушай, старый друг. Я знаю, что ты не одобрил бы, и потому не говорил...
Старик поднял на своего друга печальный взгляд, в котором явственно сквозила обреченность.
- Ты хот знаешь, что натворил? - спросил он тихо. - Ты ограбил храм Кай-Залеха, да еще и стащил именно это?
- Ну а если и так! - возвысил голос пират, нахмурившись. - Что, если и так? Мне надоели твои суеверные бредни! Если бы этот твой темный бог был так силен, как ты думаешь, он уже испепелил бы меня давно за одну только кощунственную мысль о его сокровищах! Но я до сих пор жив! И люди мои, совершившие это, тоже живы! Какие тебе нужны еще доказательства?
Зулфа слабо улыбнулся и покачал головой.
- Ты мальчишка, Самондор, все такой же мальчишка, как и тридцать лет назад. Ты полез туда, где ты ничего не понимаешь. Самому великому богу тьмы нет до тебя никакого дела, ты лишь насекомое для него, но вот его слуги заметят пропажу и будут молить своего господина покарать преступника. И тогда тебе, а точнее нам всем, придется туго.
Фалькир был рабом в храме уже очень много лет. Он еще не был стар, но уже не был молод, как когда-то. За свое прилежание и старание Фалькир был удостоен должности смотрителя сокровищницы, ибо все жрецы прекрасно знали, что ему никогда в голову не придет воспользоваться таким положением для личной наживы. Раб следил за хранилищем, мыл пол и очищал сундуки от пыли, и был вполне счастлив. Вот и сегодня он, как обычно, спустился вниз, чтобы протереть пыль и полюбоваться на блеск золота. Но, как только он переступил порог главной сокровищницы, в глаза ему сразу бросилось какое-то несоответствие. Вроде бы все было на месте, но чего-то все-таки не хватало. Столько лет он любовно протирал и перекладывал драгоценности, что помнил каждую, и сейчас вопиющий ужас произошедшего медленно закрадывался в сознание раба. Пропала черная шкатулка! Скорее, необходимо уведомить верховного ваззира! Фалькир, спотыкаясь, помчался к келье жреца, и, оказавшись на ее пороге, сходу заговорил. Ваззир спокойно выслушал его, но при упоминании шкатулки заметно нахмурился.
- Что было в ней, Фалькир? - спросил жрец.
- Я не знаю, господин, - отозвался раб. - Ее привезли много лет назад из каких-то древних руин.
Жрец вздохнул и молча сделал несколько шагов к стене и обратно.
- Что ж, пойдем со мной, нам нужно будет кое-что предпринять, - сказал он и, не оглядываясь на раба, вышел из своей кельи.
Фалькир, не задумываясь, последовал за ним. Пройдя несколько галерей, они оказались в небольшой комнате, посреди которой находилась большая черная чаша на толстой ножке. Только теперь жрец оглянулся на своего спутника, и в его глазах промелькнуло что-то, очень похожее на жалость, но лишь на короткое мгновение.
- Стой здесь, Фалькир, не двигайся. Жаль, что... так выходит. Ты был хорошим слугой.
После этих слов, ваззир подошел к чаше, вытащил из складок своей рясы нож и сделал широкий разрез на своей ладони. Кровь медленно заструилась вниз, капая на черный металл.
- Услышь меня, Владыка! Раб твой обращается к тебе за помощью! Мы слабы и ничтожны, мы взываем к тебе, дабы даровал ты нам Алого Охотника, ибо сегодня свершилось невиданное - неверные дерзновенно ограбили сокровищницу храма твоего! Сжалься над нами, о Владыка, и даруй нам Воина своего, чтобы вернуть украденное!
С этими словами жрец с силой сжал руку в кулак, отчего кровь полилась сильнее, наполняя жертвенную чашу. Факелы на стенах затрепетали, раб испуганно посмотрел на ваззира.
- Г-г-господин, может ли недостойный слуга... идти? - пролепетал он, и стал медленно пятиться назад.
- Стой здесь, глупец, я же сказал тебе! - повелительно выкрикнул жрец, оборачиваясь к Фалькиру.
Но страх придал тому сил. Раб рванулся к выходу, изнывая от ужаса, но тогда, когда он почти достиг цели, что-то с силой ударило его в шею, подбросило в воздух и швырнуло обратно к чаше, в которой образовалось небольшое озеро крови. Еще мгновение его поверхность была ровной, а затем множество тонких кровяных щупалец разорвали ее и потянулись к распростертому на земле рабу. Они словно иглы пробивались через его кожу и впитывались внутрь, соединяя его с чашей множеством ужасных пуповин. Еще мгновение длилось это, пока в чаше не осталось ни капли жертвенной крови. Потом все затихло. Жрец молча наблюдал за корчащимся на полу человеком, пока судороги не затихли.
А потом с рабом стали происходить жуткие перемены. Руки забугрились мышцами, тело стало расширяться, полностью очищаясь от волосяного покрова. Через мгновение на полу жертвенной комнаты на коленях стоял статно сложенный абсолютно лысый мужчина, по коже которого расходились тонкие красные линии, пульсирующие в такт ударам его сердца. Он медленно поднялся, не открывая плотно сжатых век, повел мускулистыми плечами и наклонил лысую голову вправо и влево, разминая шею. Ваззир медленно подошел к нему и, устремив твердый взгляд своих темно-карих глаз в алые зрачки демона, спокойно произнес:
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.