Тень Тибета - [36]

На занавесях различались китайские рисунки любовных игр в самых разных положениях любовников, а отгораживали они, как оказалось, убогую спаленку с деревянным полом, предназначенную для особых посетителей. В углу на подставке горела свеча в медном, неожиданно изящном блюдце, она бледно освещала висящую на крючке чёрную шерстяную сутану и среди зелёных шёлковых подушек расслабленно лежащего молодого мужчину лет тридцати. Он был в белой рубашке и в чёрных штанах, заправленных в короткие сапоги с отворотами. На узком загорелом лице проступала бледность, которая подчёркивала необычную привлекательность тёмных и глубоко посаженных глаз под чёрным разлётом бровей, почти сходящихся на переносице у слегка крючковатого носа. В глазах угадывался живой ум, и, хотя мужчина выглядел недавно переболевшим лихорадкой, однако Удача опытным взглядом сразу оценил сильное телосложение, лёгкие движения жилистых рук, приученных владеть любым оружием.

– О-о?! Счастлив встретить здесь второго, кроме меня, европейца! – воскликнул лежащий, с искренним любопытством разглядывая его самого. – Но, чёрт побери, я не могу понять, из какой вы страны?

Удача не знал, что и как должен на это ответить. Он мысленно задавался вопросом: тот ли это мужчина в сутане, которого он видел возле девушки? Если да, то прежде он показался ему иным. Откинув шёлковый настенный полог, в спаленке появилась та самая девушка, за которой он шёл, и сзади из полумрака демоном зла молча заглянул хозяин притона. Девушка только со спины была похожа на Дэви, и Удача был разочарован, огорчён и раздосадован этим одновременно. Она подала лежащему на подушках трубку с дымящим опием, другую с приветливой и многообещающей улыбкой протянула Удаче. Ни ей, ни пожилому китайцу, казалось, не понравился его твёрдый отказ. Мужчина на шёлковых подушках догадался, каким образом он очутился в данном заведении, и улыбнулся одними губами.

– Этот юный Цветок Порока заманивает новых покупателей зелья и приучает ходить сюда, – пояснил он. – Как я новую паству в храмы папы римского. Надо признать, она своё дело знает много лучше, чем я своё. – Удача хотел выйти, но он схватил крепкими пальцами его запястье, предложил: – Нам обязательно нужно познакомиться.

По его распорядительному знаку, властно поданному рукой с трубкой, хозяин притона и его рабыня с поклонами оставили их одних. Но мужчина не успел произнести и слова, как бамбуковая занавесь приподнялась лысой головой, и её обладатель, пошатываясь на четвереньках, приходя в себя от последствий курения, пробрался к ним третьим собеседником. Он не с первой попытки оторвал ладонь от пола и ухватился за ногу Удачи.

– Удача?! – изумился коротышка, слабо откидывая голову, чтобы глянуть снизу вверх. – А я увидел. Будто ты прошёл... Я не брежу?... Это и, правда, ты? Ты тоже вступил в ка... ка... – не в силах вспомнить название, он обратился к мужчине на подушках. – Падре, как?

– Католицизм, сын мой.

– Като... – ему опять не удалось выговорить до конца, и он бросил это занятие, перешёл к сути. Он снова постарался задержать мутный взор на животе Удачи. – Так и ты с нами? Я очень рад.

– Единственная спасённая для истинной веры душа. Она только и оправдывает затраты на моё пребывание в этом величественном и скучном краю, – длинно и туманно высказался тот, кого коротышка назвал падре. Обратившись к молодому собеседнику, пояснил: – Я француз, папский миссионер, мой юный друг. Надеюсь, вы позволите считать вас своим другом? Меня искренне интересует, кто вы и как здесь очутились. Тем более что у нас оказался общий знакомый, чьи пороки я охотно оплачиваю по причине отсутствия иных развлечений.

– Он воин, – вмешался коротышка. – Воин Удача. Служит в охране самого Далай-ламы.

– Вот как? – не скрывая возросшего любопытства, француз присмотрелся к молодому человеку внимательнее. – Присаживайтесь, – он ладонью мягко похлопал по крайней подушке. – А моё имя Патрик. Можете называть меня именно так.

Удача помедлил мгновение, но из своих соображений, к которым примешивалось любопытство, опустился, куда он указал. Миссионер сделал затяжку. Глаза его обволакивались мглой, стали походить на глаза большого удава, который углядел сытного кролика.

– Я чувствую, мы чем-то похожи, – вкрадчиво и доверительно произнёс он. – Почему бы нам и вправду не стать приятелями? Я попрошу благословенного Далай-ламу, чтобы вы сопровождали меня на охоте...

6. Бегство в Индию

Три дня подряд они с утра отправлялись в окрестные леса и луга. Благодаря охоте сближались быстро, каждого привлекала необычность другого, но она же делала их осторожными, в их отношениях не было полного доверия. Патрик догадывался, их знакомство не было случайностью, Удачу к нему влекла некая тайна. Он старался ненавязчиво выяснить о ней, чтобы использовать в своих целях, но проявлял разумное терпение.

На третий день они совершили самый дальний выезд от Лхасы и возвращались уже под вечер. К сёдлам крепились и обвисали к стременам тушки подстреленных из луков зайцев, фазанов, и лошади бок о бок неспешно вышагивали по травяному подножию в обход холмов, усталые от многого движения. Жара спала. Потянуло ветерком с приятной прохладой. Обращённые к западу склоны горной гряды как будто покрылись красным загаром.