Тень Стигии - [14]

Во второй половине дня и облака тоже остались внизу, а голые камни сменились льдом и снегом. Подъем постепенно становился менее крутым, переходя в наклонное плато. Судя по всему, до самой высокой точки перевала оставалось совсем немного. Соня остановилась передохнуть и посмотрела назад, чтобы оценить, как далеко они ушли. Пожалуй, с этой высоты можно было увидеть сразу полмира! Ну, если не полмира, то уж половину моря Вилайет — точно. Золотящаяся под лучами солнца морская гладь простиралась до самого горизонта, и Соня разглядела даже Драконью Челюсть: маленький полукруг скал далеко внизу, у подножия горы. Впрочем, различить отдельные скалы на таком расстоянии было уже невозможно.

— Почему ты медлишь? — спросила Акиваша.

— Здесь так прекрасно,— улыбнулась Соня.

— Верно, прекрасно… Сейчас,— ответила Акиваша.— Но к ночи придет буря. Видишь тучи на юге?

Теперь Соня и сама рассмотрела узкую черную полоску, зависшую над горизонтом. Благодушное настроение мгновенно исчезло., сменившись тревогой.

— Будто Мрак догоняет нас,— сказала она и зябко передернула плечами. Впрочем, на леднике действительно было холодно.

— Мраку незачем догонять кого-либо,— ответила Акиваша,— каждый и так носит в себе его частицу. Одни меньше, другие — больше, но обычно мрак таится в душе каждого. Идем, нам надо преодолеть перевал до начала грозы, тогда противоположный склон горы защитит нас от ее ярости.

— Идем,— согласилась Соня.

«И чего я так разволновалась? — думала она.— Подумаешь, гроза! Мы же не на море, в конце концов, чтоб бояться непогоды».

Солнце в тот день не скрылось за горизонтом, как обычно, просто не успело. Его поглотила черная стена туч, подымавшаяся над морем все выше и выше. В этих клубящихся грозных тучах то и дело вспыхивали молнии, будто огненные ветвистые деревья возникали вдруг из тьмы, ниоткуда, жили одно мгновение и снова исчезали в никуда.

Соня и Акиваша добрались наконец до перевала и начали спускаться в извилистое ущелье, которое вело на север. А ветер уже плясал вокруг них, мягко толкал в спину, мел поземкой, свистел и завывал в скалах. Время от времени его свист перекрывали удары грома. Стало так темно, что Соня с трудом различала дорогу. Вдруг девушка почувствовала, что копье, привязанное за спиной, как-то странно дрожит. Она ухватилась за древко рукой: да, не почудилось. Мелкая дрожь нарастала, переходя в гудение. Соня вытащила копье из перевязи и замерла, с удивлением глядя, как на бронзовом острие разгорается синее холодное пламя.

— Брось его! Быстрее! — раздался крик Акиваши.

Не рассуждая и не задавая вопросов, девушка выполнила приказание. В тот же миг оглушительный грохот сотряс ущелье, и в летящее по воздуху копье ударил с небес целый поток яростного огня. Соне опалило лицо, какая-то могучая сила подняла ее в воздух и швырнула, точно тряпичную куклу, к счастью, не на скалы, а в глубокий сугроб. Удар все равно был таким, что заныли кости. Выбравшись из снега, вытряхивая его из рукавов и из-за воротника, Соня увидела рядом Акивашу.

— Что это было? — спросила девушка.

— Молния. В твое копье ударила молния. Быстрее, уходим вниз, если тебе жизнь дорога!

— Еще как дорога,— кивнула Соня. Спускаясь по ущелью, она вскоре прошла мимо того места, куда упало копье. От оружия осталась лишь обугленная палка, а бронзовый наконечник, казалось, вовсе испарился.

— А с мечом такого не может произойти? — спросила она на всякий случай.

— Здесь может произойти все, что угодно. Быстрее, идем вниз!

— Послушай, Акиваша,— сказала Соня, шагая за своей спутницей.— Перед самым ударом молнии я вроде бы увидела, как тучи в небе сложились в огромную руку со сжатым кулаком. Потом пальцы разжались, и рука метнула молнию, испепелившую копье. Или это все почудилось мне?

— У тебя зоркие глаза,— отозвалась Акиваша, не отвечая на вопрос, и было непонятно, что кроется за ее словами: то ли насмешка, то ли признание Сониной правоты.

Уже в полной темноте, которую лишь иногда разрывали вспышки молний, они достигли границы снегов и углубились в начинавшийся за ней лес. Клочья туч неслись над головой, в вершинах деревьев завывал ветер, но тут, внизу, было довольно тихо.

— Мне начинает казаться, что кто-то решил не пускать тебя в долину,— сказала Акиваша.— Сначала шторм, который разбил корабль, теперь эта буря…

— Так к тому шторму ты не причастна?

— Нет, я уже говорила об этом. Но я знала, что шторм будет и что корабль погибнет. Все было предопределено заранее, мне оставалось лишь ждать.

— Интересно, кем это предопределено? — спросила Соня, принимаясь собирать хворост для костра.— Послушай, а эта сила, которая хочет помешать мне, не предпримет еще одну попытку?

— Теперь, пожалуй, нет,— ответила Акиваша.— Долина уже слишком близко. Силы Тьмы ослабевают здесь.

— Вот и хорошо,— кивнула девушка.— Можно будет поспать спокойно.

До этого мгновения она не признавалась даже самой себе, насколько устала сегодня.

Ночь действительно выдалась спокойной. Утром путницы двинулись дальше, и ближе к полудню спуск сменился новым подъемом, впрочем, очень пологим. Все вокруг радовало глаз: лес был легко проходим, светел, деревья стояли на большом расстоянии друг от друга. Изредка среди деревьев встречались огромные валуны, покрытые густым светло-зеленым мхом. Этот прозрачный лес был полон жизни: в ветвях деревьев кричали птицы, несколько раз Соня видела белок, шелушивших сосновые шишки, а на земле порой встречались следы оленьих копыт.