Тень Радуги - [29]

— И не смейте приходить впредь! — дрожащим от возмущения голосом говорила принцесса. — Довольно! Ваши уговоры не возымеют успеха! Я никогда вас не полюблю, даже если бы мое сердце было свободно! Я помолвлена, и закончим с этим!

— Когда? — разом побледнел барон. — Мне никто не сказал!

— Годы назад! — отрезала Адель.

— Вы лжете?

— Да как вы смеете... Стража!!

Барон понял, что свидание окончено. Подхватил берет — и ушел с оскорбленным видом.

— Ну, как всё прошло? — кинулась к нему фрейлина. Но вместо обещанной награды за пособничество рыцарь крайне невежливо отшвырнул ее с пути.

— Помолвлена она! — рыкнул он. — Когда только успела?!

— Когда? — семенила следом фрейлина. — Ничего не понимаю! Это недоразумение!

— Это недоразумение уже кому-то обещалась! — вскричал он, резко развернувшись, так что дама едва успела остановиться. — Кто-то у нее был на днях?

— Только герцогиня Эбер, — пролепетала фрейлина. — С сыном...

У барона неприятно сузились зрачки:

— Как его там, Готфрид?

— Гилберт, — подсказала фрейлина.

Кивнув, барон нахлобучил на голову берет. Но сморщившись, сдернул, поднес к носу — и забористо чертыхнувшись, швырнул наземь и бросился вон.

***

Одним осенним ветреным утром Эвигейт покинула излюбленный насест возле теплой печной трубы и забралась на крышу, откуда, оседлав флюгер в виде дракона, принялась внимательно озирать окрестности. Гортензию тоже посетило какое-то странное беспокойство — она то и дело выходила на крыльцо и всматривалась вдаль, на видневшуюся за рощицей дорогу. А накануне ведьма вдруг занялась готовкой — парила-варила-жарила так, будто созвала гостей на праздник. У помощника аж слюнки текли от заманчивых запахов — но под хмурым взглядом ведьмы бедный парень не смел и кусочка отщипнуть, покорно относил все копчения-печености в подпол на ледник.

— Вы кого-то ждете? — допытывался Мериан.

— С чего ты взял! С какой стати? — отмахивалась та. — Только гостей мне тут не хватало! И так на зиму никаких припасов не скопила.

Но после полудня ворона вдруг слетела вниз и уселась на кухонный стол.

Гремевшая посудой ведьма обернулась:

— Что?

В ответ ворона молча указала клювом в сторону дороги.

— А то просто сказать нельзя!.. — проворчала Гортензия, торопливо вытерев руки о передник, и поспешила на крыльцо.

— Значит, всё-таки гости! — уличил хозяйку Мериан, который тем временем пытался залатать прохудившуюся корзину. И за неуважение к старшим немедля получил по носу отскочившим прутком.

Гортензия остановилась на ступеньках в недоумении. От рощи к дому двигалась странная процессия. Впереди вприпрыжку торопилась Лиза-Энн, рукавом прикрывая себе нос, точно собиралась расчихаться. За ней, несколько на отдалении, ехала маленькая повозка, запряженная рыжим осликом. Правила женщина, закутанная в теплый дорожный плащ. Лицо ее скрывала ужасная повязка из порванной тряпки, намотанная вокруг головы прямо поверх шляпки с пестрыми перьями. Из щели только настороженно блестели острые глазки.

За повозкой семенила гнедая кобылка. В седле, пружинисто подскакивая в такт шагам, сидела еще одна путешественница. И так же как у спутницы, лицо ее пряталось под повязкой из большого платка. И даже морду лошади украшал перевязанный крест-накрест шарфик.

Первой подбежала к дому Лиза-Энн, страшно косясь на путешественниц, громко зашептала:

— Госпожа Гортензия, тут к вам эти! Дорогу спрашивали, вот я и довела. Только они больные какие-то, вы б с ними осторожней... — предостерегла девица. И поспешила убраться восвояси.

Проводив девицу настороженными взглядами, путешественницы с явным облегчением сняли повязки.

— Уф! — вздохнула пухлая ведьмочка средних лет, вылезая из возка. — Насилу тебя отыскали, Хермелин! Ну ты и забралась в дремучую глухомань!

— Лаура? Эрика? — узнала Гортензия подруг. — Зачем пожаловали?

— Проведать, не поймал ли тебя некромант. А то переловит всех по очереди — так и не придется больше свидеться, — улыбнулась высокая худощавая ведьма, слезая с лошадки. — Так соскучилась — ради встречи с тобой два дня по колдобинам тряслась!

— До столицы же от силы день пути! — удивилась Гортензия.

— Да это что! — отмахнулась пухлая Лаура. — Я вот почти три дня ехала! Пришлось сделать крюк, чтобы дозорный пункт обогнуть.

— И не говори! — обернулась к толстушке Эрика. — Эти стражники, с ними совершенно невозможно договориться. Упрямы, как бараны! Но и тупы, кстати, тоже — им глаза отвести, что чихнуть. Теперь, поди, так и будут всю жизнь считать, что если лошади под хвост правильно плюнуть, она летать сможет! — Ведьма не удержалась от смешка, вспомнив выражение лиц этих стражников.

— Какие стражники? — вмешалась Гортензия. — О чем вы толкуете? И почему явились в таком виде? Вы что, заразу какую подцепили?

— Мы? Мы совершенно здоровы. Это у вас тут чума свирепствует!

— Моровое поветрие! Вон, и поселянки бегают чумные какие-то.

— Оттого и заставы вкруг графства на дорогах расставлены — чтобы по всему королевству болезнь не разнесли, особенно в столицу.

— Никого не пускают и не выпускают. Ты-то как сама, Хермелин, не хвораешь?

— Я-то в полном здравии и в своем уме! — проворчала Гортензия. — В отличие от вас. Никакой чумы с мором в здешних краях нет и в помине. И как вы могли поверить в эти глупости! Старые ведьмы, а позволяете себе голову морочить, ну точно девчонки!