Тень подозрения - [65]

Лет восемь назад он приехал из Джорджии. У него не было ничего, кроме дряхлого грузовичка, нагруженного бычками, которых он собирался продать. Я говорила тебе, по-моему, что у него есть теперь, — большая контора утильсырья, доля в доходах от кинотеатра, три или даже четыре фермы, на которых выращивают скот, и земельные участки вдоль шоссе.

В одном из принадлежащих ему домов живет он сам, а в остальных — его родственники. Он называет их родней. Никто не знает, сколько их, откуда они приезжают и куда уезжают потом, неизвестно даже, платит ли он им что-нибудь. Он не женат, так что в его доме всегда кто-нибудь гостит, не считая той испорченной девчонки, с которой он сейчас живет. Я не помню, чтобы когда-нибудь встречала его с женщиной, которая не выглядела бы так, как будто он нашел ее на помойке, к тому же все они такого возраста, что их можно принять за малолетних преступниц, — возможно, так оно и есть. Я думаю, психиатр пришел бы к выводу, что он боится женщин, может быть, даже ненавидит их, поэтому не хочет видеть рядом с собой такую, которую не мог бы унижать.

Все свои сделки он заключает в барах, но сам почти не пьет. Кто-то рассказывал мне, что его дом напоминает забегаловку — там есть автомат для кока-колы и проигрыватель. Я знаю, что можно включить проигрыватель, если ударить по нему кулаком, но в автомат для колы он требует бросать настоящие монеты. С другой стороны, говорят, что он привозит самогон и устраивает для всех бесплатные попойки. Но не веселые, а просто скотские — они пьют до тех пор, пока не свалятся. Сам он остается трезвым и наблюдает за тем, как окружающие его люди превращаются в скотов. Я думаю, после всего, что я рассказала, тебе ясно, что я его не выношу.

— Наверное, на это есть серьезные причины. Я думаю, он пытался свести тебя с ума или хотел добиться, чтобы ты серьезно заболела просто потому, что собирался купить твой мотель за символическую цену.

Не сомневаюсь, — с его точки зрения, это совершенно нормальный поступок.

— Билл, может быть, за это он и пытался тебя убить?

— Не знаю. Надеюсь, что причина была другая.

Ты не знаешь, его когда-нибудь задерживала полиция? Я имею в виду — за уголовные преступления?

— Нет, я ничего об этом не слышала. А почему ты спрашиваешь?

— Просто предполагаю. Я скажу больше, когда доберусь до телефона.

— Где, — недоверчиво спросила она, — где ты собираешься искать здесь телефон?

— Ну, думаю, мы сможем позвонить от Перла.

— Но…

— Я догадался, когда меня снова обвели вокруг пальца с помощью телефонного звонка. Что скажешь, если мы изменим тактику и перейдем в наступление?

Терять нам нечего, что бы мы ни сделали, хуже не будет.

— Я согласна.

— Надень туфли без каблуков и пошли.

Двухэтажный дом стоял среди небольшой дубовой рощицы в двух сотнях ярдов от дороги. Свет горел только в одном окне, справа. Дом окружала голая утоптанная земля, и никакого забора вокруг этого двора я не заметил. Я взял ее за руку, и мы тихо обошли вокруг дома, изучая местность. На задней стене дома тоже светилось только одно окно. Может быть, это была одна и та же комната. Я старался не смотреть на окна, чтобы глаза привыкли к темноте. Ярдах в пятидесяти за домом темнело что-то большое, очевидно, это был амбар. Справа от парадного крыльца, под деревом, стояла машина — «форд» типа седан.

Здесь я оставил Джорджию. Приложив губы к ее уху, я прошептал:

— Жди меня здесь: Не входи, пока я тебя не позову.

Она кивнула.

Я скользнул к освещенному окну и услышал, что внутри играет музыкальный автомат и раздаются шаги по деревянному полу. Я осторожно посмотрел сквозь сетку на окне, стараясь не придвигаться слишком близко.

Я увидел длинную комнату, занимавшую почти все пространство от фасада до задней стены. Она была залита ярким светом двух больших ламп под потолком Прямо передо мной на диване лежала непомерно толстая и безвкусно одетая блондинка лет восемнадцати с книгой в руках. Она то и дело посматривала в ту сторону, где, очевидно, танцевали еще два человека, которых я не видел из своего укрытия. На ней были куцые шорты и совершенно неподходящая блузка, которая, как ни старалась, не могла скрыть всей этой груды цветущей девичьей плоти. Ноги у нее были босы, но на каждую лодыжку она нацепила по золотой цепочке, а на ее запястье желтели золотые часы. Рядом с диваном стоял шаткий карточный столик, заваленный журналами и книгами. То, что происходило в глубине комнаты и слева от меня, я не видел.

Она отложила книгу и обратилась к танцующим:

— Труди, если ты не прекратишь, то скоро отполируешь Ти-Джея. Перлу это не понравится. — Она говорила так, как будто во рту держала кусок мыла.

— Заткнись, Ла Верн, — ответил девичий голос, — и, ради Бога, надень что-нибудь. Меня тошнит смотреть на твои тряпки…

Тут танцоры попали в поле моего зрения. Я вгляделся получше. Девица была той худой брюнеткой, ногу которой Телли использовал в качестве блокнота, когда я увидел его в первый раз. Но мое внимание привлек мужчина. Это был парень, который ушел от меня, когда Фрэнки затеял драку в баре.

Я подкрался к крыльцу и ступил на него. Дверь, затянутая москитной сеткой, бесшумно открылась, и я оказался в коридоре. Там было темно, свет падал только из комнаты. Я прошел вперед и быстро огляделся.