Тень подозрения - [43]

Кто-то из них был садовником — или он сам, или его жена. Огромный сад занимал, наверное, пол-акра, а по состоянию газона перед домом было видно, что за ним тщательно ухаживают. Слева была бетонированная площадка для машины с решетчатой оградой футов шести высотой, по которой красиво вилась пираканта. Такая же ограда, увитая плетистыми розами, была и справа, за полоской газона, тянущейся вдоль кирпичной дорожки. Я поднялся на крыльцо и позвонил. Никто не отозвался. Я прошел по газону до бетонной площадки и заглянул за дом.

Гараж находился футах позади крыла дома, выстроенного в форме буквы «Г». Дверь была закрыта. Возле нее огнем горел цветущий куст бугенвиллеи. Я двинулся вокруг дома, надеясь, что застану его на заднем дворе. Там рос огромный дуб, под которым была вымощенная кирпичом площадка, два персиковых дерева и еще одна бархатная лужайка. Он, должно быть, недавно был здесь — укладывал кирпичи, строя приподнятую цветочную клумбу по краю лужайки, но сейчас я никого не увидел. Инструменты остались лежать возле недостроенной клумбы, а на мощеной площадке я заметил кучку песка и мешок цемента.

Я тихонько завернул за угол и уже собрался уходить, но, рассеянно оглянувшись, в смущении прирос к земле. В алькове, образованном внутренним углом дома, чуть ли не у меня перед носом, лежала девушка с темно-рыжими волосами. Она лежала на спине, на широком пляжном полотенце, закинув руки за голову. Не считая больших темных очков, которые смотрели на меня бесстрастно и непроницаемо, она была совершенно голой. Я развернулся, бросился обратно за угол и оказался на бетонной площадке прежде, чем успел с облегчением сообразить, что она спала. Однако, когда я снова сел в свой фургон, лицо у меня все еще горело.

Она так и стояла у меня перед глазами. Это была жена Редфилда, и я невольно чувствовал себя виноватым, но никак не мог избавиться от этой картины — она продолжала гореть перед моим внутренним взором, как бывает, если посмотришь на электрическую сварку и не успеешь вовремя закрыть глаза. Я все еще видел перед собой темно-рыжие волосы, рассыпавшиеся по полотенцу, пластиковую бутылку с лосьоном для загара возле ее бедра, впалый живот… Я выругался и развернул машину.

В конце квартала я свернул налево и возле «Спэниш Мейн» выехал на шоссе. Дом Редфилда оказался недалеко от «Магнолия-Лодж». «Не больше четверти мили», — подумал я.

Глава 10

Джорджия Лэнгстон все еще спала. Мы с Джози выпили на кухне по чашке кофе, я переоделся в старые вылинявшие джинсы и вернулся к прерванной работе. Разодрав останки испорченного ковра из пятого номера, я выбросил их на гравий вместе с клочьями матрасов, постельного белья и занавесок, а потом позвонил и вызвал грузовик, чтобы увезти все это на городскую свалку. Когда он уехал, я еще раз промыл комнату из шланга, а потом шваброй выгнал воду за порог. Теперь кислоты не осталось, и дней через пять, когда комната окончательно просохнет, я смогу заново покрасить ее и настелить новый ковер.

Злость, вызванная видом этого бессмысленного разрушения, постепенно испарилась, и я чувствовал себя вполне сносно. Было приятно чем-нибудь заняться. Солнце жарило вовсю, и по моим плечам стекали капли пота, когда я взял рулетку, большой черновой блокнот и карандаш и вышел во двор перед домом.

Я встал так, чтобы видеть все пространство перед фасадом, и, когда представил себе, как все будет, мне захотелось немедленно схватиться за инструменты и, не откладывая, взяться за дело, несмотря на палящее солнце. Я сделал предварительный набросок участка и строений, размотал рулетку и приступил к измерениям. Потом вернулся в свой номер, включил кондиционер и перерисовал все в масштабе на большой лист чертежной бумаги; в самой середине, напротив входа в офис, изобразил бассейн размерами пятнадцать на тридцать футов, обозначил бетонный бортик по его краям и окружил сооружение газоном. Подъездную дорожку я решил вымостить черными плитками, так же как и места для стоянки около каждого номера.

Потом нарисовал приподнятые клумбы с цветами вдоль дорожек, а в другом конце газона — густые заросли бамбука. Здесь он должен был хорошо прижиться и быстро разрастись. К бамбуку я добавил ярких цветных пятен, нарисовав рядом чи-чи, и, пожалуй, немного перестарался, но должно было получиться эффектно, а мы этого и добивались. В том же уголке я решил разместить детскую площадку.

Я высчитывал количество квадратных ярдов газона, площадь плиточного мощения и бетонного покрытия, погонные футы подземных коммуникаций и водопровода и количество дождевальных установок, когда кто-то постучал в дверь. Я бросил взгляд на часы и с удивлением обнаружил, что уже начало двенадцатого.. Очевидно, я целиком погрузился в свое занятие.

— Войдите, — пригласил я.

Вошла Джорджия Лэнгстон. Она была в накрахмаленной белой юбке и блузке цвета корицы, выглядела .отдохнувшей и радовала глаз. Она улыбнулась:

— Я вам не помешала?

— Нет. Зайдите, мне хочется, чтобы вы взглянули. — Я встал. Она подошла и встала рядом со мной, пока я объяснял ей свои чертежи. — Что вы об этом думаете?

— Я думаю, что это будет совершенно потрясающе, — сдержанно ответила она. — Но вы уверены, что вам хочется с этим связываться?