Тень ночи - [5]
– Что скажешь? – спросил Марло.
У него за спиной, глядя через плечо, стоял смуглый демон, напоминавший юркого лепрекона. Худощавый, с острым подбородком. Темно-рыжая бородка клинышком делала подбородок еще острее. Судя по волосам демона, они неделями не встречались с гребнем. Я схватилась за воротник рубашки, прекрасно сознавая, насколько она прозрачна. Под ней не было ничего.
– Кит, ты видел рисунки господина Уайта, сделанные в Роаноке. Эта ведьма совсем не похожа на туземцев Виргинии, – ответил незнакомый демон.
Он был явно разочарован моим видом и потому не сразу заметил Мэтью, сердито глядящего на него.
– О! Доброе утро, Мэтью. Ты позволишь мне воспользоваться твоим пропорциональным циркулем? Клятвенно обещаю, что больше не потащу его на реку.
Мэтью уткнулся лбом в мое плечо и со стоном закрыл глаза.
– Должно быть, она явилась к нам из Нового Света или из Африки, – настаивал Марло, по-прежнему отказываясь называть меня по имени. – Нет, не из Честера она. Не из Шотландии, Ирландии, Уэльса, Франции или Империи. Не верю, что она голландка и уж тем более испанка.
– И тебе доброго утра, Том. Скажи, какая причина заставляет вас с Китом обсуждать происхождение Дианы в столь ранний час и в моей спальне? – спросил Мэтью, завязывая тесемки на воротнике моей рубашки.
– До чего ж приятно возлежать в постели, даже если лихорадка лишила тебя рассудка. По словам Кита, должно быть, ты женился на этой ведьме в самый разгар лихорадки. Иначе объяснить твою беспечность невозможно, – прогремел Том.
Его манера говорить была типичной для демонов, равно как и их обыкновение не отвечать на прямые вопросы.
– Дороги были сухими, и потому мы добрались сюда несколько часов назад.
– И с появлением вашим вино исчезло, – посетовал Марло.
Он сказал «мы»? Кто еще пожаловал сюда вместе с демоном Томом? Олд-Лодж становился крайне населенным местом.
– Пошли вон! Прежде чем поздороваться с его светлостью, мадам должна умыться, – заявила Франсуаза, войдя в спальню с тазом горячей воды.
Пьер, как всегда, тащился следом за ней.
– Неужто случилось что-то важное? – Джордж вошел в спальню, не объявив о своем появлении и помешав Франсуазе выпроводить отсюда обоих демонов. – Лорда Нортумберленда оставили одного в большом зале. Будь он моим покровителем, я бы не вел себя с ним подобным образом!
– Хэл читает трактат об устройстве весов. Мне тут прислал один пизанский математик. И вполне доволен, что ему не мешают, – раздраженно ответил Том, присаживаясь на край постели.
Он ведь говорит о Галилео, догадалась я, ощутив волнение.
В 1590 году Галилео был новичком в профессорской среде Пизанского университета. Его работа о гидростатических весах еще не была опубликована.
Том. Лорд Нортумберленд. Некто, переписывающийся с Галилео.
Я изумленно разинула рот. Демон, пристроившийся на краю стеганого одеяла, должно быть, Томас Хэрриот.
– Франсуаза права. Пошли вон отсюда! Все! – потребовал Мэтью.
Он был раздражен не меньше Тома.
– А что мы скажем Хэлу? – спросил Кит, бросая на меня многозначительный взгляд.
– Вскоре я к нему спущусь, – ответил Мэтью.
Он повернулся и крепко прижал меня к себе. Дождавшись, когда его друзья покинут спальню, я что есть силы ударила его в грудь.
– Это за что?
Мэтью поморщился, изображая боль, хотя на самом деле больно было моему ободранному кулаку.
– За то, что не рассказал заранее, кто у тебя в друзьях! – Я приподнялась на локте, сердито глядя на Мэтью. – Подумать только! Великий драматург Кристофер Марло. Джордж Чапмен, поэт и ученый. Математик и астроном Томас Хэрриот… Думаю, я не ошиблась. А внизу дожидается граф-чародей!
– Не помню, когда Генри успел заработать это прозвище. Пока его никто здесь так не зовет.
Вид у Мэтью был изумленный, что рассердило меня еще сильнее.
– Осталось дождаться сэра Уолтера Рэли, и в этом доме соберется вся Школа ночи.
Услышав из моих уст упоминание о легендарной группе радикальных политиков, философов и вольнодумцев, Мэтью повернулся в сторону окна. Я мысленно перебирала имена. Томас Хэрриот. Кристофер Марло. Джордж Чапмен. Уолтер Рэли. И…
– А кто же тогда ты, Мэтью?
Почему-то я не удосужилась спросить об этом до нашего перемещения сюда.
– Мэтью Ройдон, друг поэтов, – слегка кивнув, ответил он, будто нас только что представили друг другу.
– Историки почти ничего о тебе не знают, – сказала я, не переставая удивляться.
Мэтью Ройдон был самой туманной фигурой из всех, кто входил в таинственную Школу ночи.
– Думаю, ты не слишком удивлена, узнав, кем на самом деле является Мэтью Ройдон? – спросил он, изогнув черную бровь.
– Удивления мне хватит на всю оставшуюся жизнь. Надо было меня предупредить, прежде чем зашвырнуть в гущу здешних событий.
– И что бы ты сделала? Нам едва хватило времени, чтобы одеться. Где уж там было обсуждать проект исследований! – Мэтью повернулся, спустив ноги на пол. Наше время наедине было прискорбно кратким. – Диана, у тебя нет причин для беспокойства. Они обычные люди.
Что бы Мэтью ни говорил, я не считала его друзей обычными людьми. Школа ночи придерживалась еретических воззрений, злословила насчет продажности двора королевы Елизаветы и насмехалась над интеллектуальными претензиями духовенства и ученых. «Безумны, скверны и опасны для знакомства» – эти слова как нельзя лучше описывали Школу ночи. Вместо тесного круга друзей, празднующих Хеллоуин, мы очутились в осином гнезде интриг Елизаветинской эпохи.
Диана Бишоп – историк из Оксфорда, специалист по старинным рукописям, но она же и потомок ведьм. После смерти родителей девушка решила отказаться от своего сверхъестественного дара и вспомнила о нем лишь тогда, когда в ее руках случайно оказывается заколдованная алхимическая рукопись, считавшаяся давно утраченной. С этого дня жизнь Дианы превращается в сплошной кошмар: ее преследуют, ей угрожают, ее запугивают. Однако убивать, похоже, не собираются, ведь только Диана способна получить доступ к книге, которая дает власть над всем миром.
Мир ведьм, вампиров и демонов. Рукопись, в которой хранятся секреты их прошлого и ключ к их будущему. «Книга Жизни» завершает трилогию Деборы Харкнесс, признанную № 1 в списке бестселлеров «New York Times». Вернувшись из елизаветинского Лондона в настоящее, Диана и Мэтью сталкиваются с новыми проблемами и старыми врагами. Ситуация осложняется тем, что Диана беременна двойней. В мире ведьм, вампиров и демонов любовь ведьмы Дианы и вампира Мэтью считалась запретной, а ее беременность и вовсе невозможной.
XVIII век. США. Идет Война за независимость. Во время одного из сражений Мэтью де Клермон встречается с Маркусом Макнилом, молодым армейским хирургом. Через несколько лет, вновь встретившись с Маркусом, умиравшим от тифа, Мэтью предлагает ему шанс начать новую жизнь, свободную от болезней и почти бессмертную. Маркус хватается за этот шанс и становится вампиром. Но древние традиции и многочисленные обязанности, на которых строится уклад жизни семьи де Клермон, вступают в жестокое противоречие с идеалами свободы, равенства и братства, в которые глубоко верит Маркус. XXI век.
Как вы думаете, можно ли педагогу с опытом работы всего два года попасть на такую престижную работу, как гувернантка для младшей дочери Его Величества? Вот и я думала, что шансы на это слишком малы. Но эта работа была столь заманчивой, столь притягательной, что я решила рискнуть, несмотря на то, сколько гувернанток уже оттуда сбежало. Как говориться, кто не рискует, тот не пьет шампанского! .
«Судьбу свою искать — дело нелегкое. Не знаешь, что выпало тебе — то ли дорога долгая, то ли свадьба с песнями, то ли палаты княжеские, то слез река. Хотела я от доли нежеланной уйти, сбежать и затеряться навеки. Да чтоб не знал никто, чтоб не трогал, не видел, чтоб жить по собственному разумению. Да видно не уйти… Боги мудрые все знают и, если уж написана участь твоя алыми буквами в книгах чародейских, если сложена твоя песнь да не одна, не сбежать. Найдет тебя судьба хоть на краю мира. Поведет странами дальними, дорогами пыльными, волной морскою, шепотом нежным, что слышится в ночи…».
Сцена — окраины страшных Рдейских болот. Участники действа — лешие и оборотни. А так же — таинственные и проклятые клады, легенды и мистика древних топей. Притяжение, как вспышка и секс в парке возле Петродворца. И сразу — расставание, разрыв. Сказочной красоты лешинка из Якутии — соперница? Молодой волк — достоин ли он стать отцом ребенка? Сможет ли доказать свою любовь? И вся эта мистика тут, рядом — около нас. Цикл «Другие рядом с нами» — спокойный, обыденный взгляд на существование рядом с нами потомков древних, почти вымерших рас.
Путь в ад услан благими намерениями. Меня зовут Джемма Блекберн и я Воин. Новость о том, что я не человек, была лишь началом моих проблем. Моя лучшая подруга Тейлор по-прежнему числится пропавшей, впрочем, как и Бессмертный Амулет, и моя задача вернуть их обоих обратно. Я не знаю, кому я могу доверять, и не уверена, смогу ли выбраться из этой передряги, но я намерена это выяснить или умереть, пытаясь. В придачу ко всему, в городе объявляются новые враги и преподносят очередной сюрприз — древнее пророчество, которое сотрет границы между добром и злом.
Спустя месяц город снова ожил и начал жить новой жизнью. Лорен исчезла, и все теперь перестало иметь для Велимонта смысл. Он стал королем, снова победил Арта, и весь мир теперь знает о существовании сверхъестественных существ. Казалось бы, что еще могло пойти не так? Люди видят в них угрозу, но, даже несмотря на это, новый Орден без конца пытается доказать всем, что они никому не желают зла. Но то, что они не желают никому зла, еще не значит, что они не причинят его. Ко всему прочему, со временем все в Ордене начинают понимать, что проблема не только в людях, и новая, куда более серьезная опасность может исходить как от древних источников, так и от них самих… Что, если главный их враг теперь — это они сами?
Первая любовь, самая крепкая дружба, приключения — всё это происходит, пока ты учишься. Но для меня это совсем иное: никаких отношений, никакой любви, никаких приключений, только одна сплошная учеба и насмешки со стороны своих сверстников, из-за того, что я не королевских кровей… Но я всё вытерплю, потому что осталось всего каких-то пять месяцев и настанет долгожданная свобода… если, конечно, не помру из-за своего дара…
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.