Тень Молоха - [40]

Добравшись до каюты, Алекс рухнул на койку как подкошенный, но, несмотря на усталость, сон не шёл. Рауль давно уже похрапывал, а стажёр по десятому разу прокручивал в мозгу всё увиденное и услышанное. Удивительно длинный день всё-таки! Но больше всего ему не давал покоя случайный разговор с Фохтом. Кто бы мог подумать, что среди членов экипажа окажется человек, лично знакомый с Фольбером...

Одно плохо - Алекс совершенно не представлял, как вытянуть из штурмана информацию, в то же время не выдавая собственного интереса к пропавшему биологу. Конечно, впереди ещё целый месяц, время есть; но и Фохт - не простой рыбак, с которым можно трепаться о всякой ерунде в перерывах между косяками. Просто так к нему не подойдёшь...

А тут ещё и Хальцер учудил. Перехватив Алекса у самой двери каюты, уже после отбоя, он огорошил его известием:

- Слушай, Ал, капитан просил передать, что будет ждать тебя на корме сразу после полуночи. Так что имей в виду.

- Это что, шутка такая? - изумлённо раскрыл рот Алекс. - За каким дьяволом я понадобился капитану среди ночи?

- Я под началом вашего капитана не работал, однако слышал, что шутить он не любит, - пожал плечами Хальцер. - Но ты можешь сам у него спросить. А моё дело маленькое, он попросил передать, я передал.

Естественно, ничего уточнять у Веласко Алекс не рискнул и, поразмыслив, решил, что не стоит над этим даже голову ломать. Всех порядков на траулере он ещё не знает; может, и впрямь, у капитана есть необходимость видеть его в столь позднее время.

Судя по хронометру на стене каюты, до полуночи оставалось ещё около часа, и Алекс пытался употребить это время с пользой - например, выдумать какой-нибудь хитрый способ разговорить Фохта. Даже если штурман никогда не общался с биологом на скользкие темы, то, может, получится хотя бы услышать от него, что за человек был Фольбер? И эта странная двусмысленная фраза: "Такие, как Дик, не тонут"... Интересно, на что намекал Фохт - на то, что Ричард всегда выйдет сухим из воды или же на его сходство с известной непотопляемой субстанцией?

Как частенько и бывает в подобных случаях, незаметно для себя Алекс задремал. Снилась ему какая-то муть - то Джеб, со знанием дела рассуждающий о картинах Пачетто, то Веласко с пульмарисом в руке; а потом начался шторм. Огромные многометровые волны швыряли траулер как щепку, потоки воды обрушивались на палубу, а сама палуба вставала дыбом, норовя сбить Алекса с ног. Он хватался за всё подряд, чтобы не упасть, руки его на глазах покрывались язвами от контакта с водой. Потом весь траулер содрогнулся от мощного удара, и Алекс с ужасом понял, что корабль разломился пополам. Словно завороженный, он смотрел, как прямо на него медленно падает мачта, но не мог сдвинуться с места - и в конце концов она шарахнула его прямо по голове.

В следующий миг Алекс, открыв глаза, с облегчением осознал, что это всего лишь сон, а ещё через секунду понял, что лежит почему-то на полу, а не на кровати. Голова и впрямь болела нешуточно - видимо, при падении он хорошо приложился о что-то твёрдое. О причине падения тоже долго гадать не пришлось - пол каюты располагался под приличным углом к горизонту, и это означало, что траулер дал сильный крен.

Смятая постель Рауля была пуста. В круглом иллюминаторе Алекс видел лишь черноту, слегка разбавленную фосфоресцированием планктона и светом звёзд, но сам океан был на удивление спокоен. Ах да, ведь шторм ему всего лишь приснился... Но что тогда случилось с кораблём?

Только сейчас стажёр услышал снаружи крики и суматошный топот. Голова после удара гудела как колокол; неуклюже поднявшись на наклонном полу и цепляясь за стены, Алекс выбрался из каюты и тотчас невольно зажмурился - палубу траулера заливал яркий свет аварийных прожекторов. Лишь потом он различил вдали на корме какую-то суматоху. Похоже, там случилось, что-то очень серьёзное, поскольку даже на таком расстоянии были слышны яростные ругательства Веласко, а запах аммиака, поначалу еле ощутимый, с каждой минутой становился всё сильнее.

Ковылять по наклонной плоскости было чертовски неудобно, и Алекс, непривычный к морским реалиям, добрался до кормы самым последним. От зрелища, что ему открылось, по спине пробежал холодок - в развороченной палубе зияла дыра, а одна из силовых установок траулера превратилась в бесформенную груду железа. Из её недр с шипением выходила струя белесого газа, от резкого аммиачного запаха у Алекса защипало в носу. Так вот, значит, что за грохот слышал он во сне...

В радиусе нескольких метров всё было густо покрыто то ли жижей, то ли слизью, и туда никто старался не наступать. В тени у самого борта чернел странный круглый предмет; кто-то из команды направил на него луч фонарика, и Алекса едва не стошнило - этим предметом оказалась голова Бенни Хальцера.

- Мать вашу, ещё раз спрашиваю, кто стоял на вахте? - свирепо прорычал Веласко, сопроводив свой незатейливый вопрос длинным витиеватым ругательством.

- Да вот он и стоял, - хмуро бросил кто-то, кивнув на оторванную голову. - И, это... штурман наш, видать, тоже того... раз среди нас его нет. Только от него мы, чую, даже головы не найдём.