Тень могущества - [8]

Рабством это не считается, хотя как ещё назвать выращивание людей по заказу корпорации? Во всяком случае, полноценное образование и «интеллектуально перспективная» модификация обитателям Тени не светят. Тут выживают мускулистые «орки», проворные «гоблины» да отмороженные химией «вампиры», на людей похожие лишь отдалённо — причем без всяких генетических изменений. Да люди вроде меня, шкурой подтверждающие, что человеку, для того чтобы выжить, никакие генетические изменения не нужны.

И потому Тень не меняется. Отсюда по-прежнему выходят лишь грузчики да подметальщики улиц.

Это и моя жизнь.

Регулятор громкости старенького чёрно-белого телевизора был выкручен до предела. Старина Дик, судя по всему, приобщался к таинствам мировой политики. Он не без оснований считал, что перипетии новостей вполне заменяют по напряженности и интриге телесериалы. Возможно, он и прав.

— Удалось локализовать очередной голод в Западной Африке, — захлёбываясь от напряжения сообщила молоденькая дикторша. Судя по взволнованной мордахе в Западной Африке проживали все её родственники. Или, как минимум, любимая тётушка. — Гуманитарную катастрофу удалось локализовать, — продолжила дикторша уже несколько бодрее, — в регион направлены отряды Сил взаимопомощи для предотвращения голодных бунтов. Первый самолёт с продуктами уже приземлился в аэропорту Курумзани. Организована централизованная выдача продовольствия.

Наконец на меня соизволили обратить внимание.

— О, Джек! — обрадовано завопил Дик, дружески хлопнув меня по плечу. Я стоически перенёс удар. — Джек Стоун! Всю неделю тебя не видел!

Дик меня любит. У орков ускорен метаболизм, поэтому они всегда голодны. Я об этом помню, так что всякий раз покупаю Дику что-нибудь высококалорийное. С орками лучше дружить.

Это полезно для здоровья.

Я вытащил из кармана пачку печенья и покаянно сказал.

— Дик, извини, больше ничего не нашлось.

— Да ничего, я тут и без того подумывал развернуть сафари на тараканов. — Орк разорвал клыками полиэтилен и махом сожрал половину печений. Впрочем удивления это у меня не вызвало. Что для этакой махины упаковка печенья?

Вот если бы ящик…

— Что в мире делается? — спросил я, указав на экран. Дикторша отвлеклась от темы голода и с не меньшей увлечённостью рассказывала об эпидемии оспы в Северной России, стонущей под диктаторским режимом Народного фронта спасения и вспышках чумы в Бомбее и Калькутте.

— Да, ничего особенного, — отмахнулся Старина Дик, — Мы гуманитарную помощь в Африку послали, а эти дикари полезли грабить склад. Восемнадцать сотрудников гуманитарной инспекции погибли. А потом показывают всех этих маленьких тварей с писком «мама, дай покушать». Корми их после этого!

Я косо усмехнулся.

— Вопрос в том, почему они голодны, Дик.

— Диктатуры…

— Там с шестидесятых годов прошлого века демократии.

— Ну так чёрт их разберёт. От природы небось косорукие. — Старина Дик вновь отмахнулся рукой, отделив себя от голодающей Африки и всего мира. — В Сенате готовят отмену Апрельской поправки, и, говорят, вот это будет шоу!

Я пожал плечами. Когда десять лет назад военлорды приняли эту поправку, левые тут же заявили, что это государственный переворот. Может и так — ведь теперь по вопросам внешней политики право голоса получили только те, кто воевал. Впрочем, я в любом случае имел лишь «бледно-зелёную» карту вида на жительство и гражданином САСШ не был — а значит и эти политические дрязги меня не касались.

Дик это понял, и перешёл к более насущным новостям.

— Да, кстати, интересовался тобой один тип.

— И ты сказал, где я живу? — удивился я. Обычно орки неразговорчивы — пониженная болевая чувствительность имеет свои преимущества.

— Вот ещё! — фырканье орка больше походило на ржание довольного собой битюга. — Просто ночью в наш бар завалился какой-то гоблин…

Я представил себя на месте бедолаги и поёжился. Мои пять с половиной футов рядом с семифутовым ростом Старины Дика смотрелись бледно, а каково гоблину, чей рост не превышает и пяти? Да и не любят орки гоблинов. По сравнению с тугодумными собратьями Дика любой гоблин выглядит покруче Эйнштейна, чем и пользуется бессовестно.

— Так вот, гоблин… — продолжал привратник. — Мы с ребятами его поначалу не трогали — сидит себе, пьёт, за пойло платит исправно, но тут стал он о тебе расспрашивать.

Старина Дик сосредоточенно задумался.

Я молчал, вслушиваясь в стук падающих где-то на дно жестяной миски капель.

— Ага, в общем, только мы его собрались отметелить, он и сказал, что у него дело к Джеку Стоуну, и если кто в курсе, где он живёт, то пусть передаст ему, что сегодня он будет ждать тебя в «Орчатнике», — на одном дыхании сказал привратник.

— Да ты расслабься, Дик, — сказал я.

Орк иронии не понял.

— Да я и не напрягался! — с обидой в голосе сказал он.

— Что хоть за гоблин? Чей?

— Не местный, — помотал головой Дик — Но на вольняшку не похож — поперёк груди герб Института прикладной геофизики — не один уважающий себя «мод» этакого позора не оставит, когда с контрактом развяжется.

Я пожал плечами. Больших неприятностей, чем те, что у меня уже были из-за затянувшегося внутреннего расследования моей собственной нелёгкой биографии гоблин доставить мне просто не смог бы.