Тень иракского снайпера - [68]

Потом я убивал не раз и не два. И это стало вообще привычным занятием. «На войне как на войне…» Мне говорят: это не убийства. Это ты защищал свою страну. Да, я так думал, что защищаю страну. Но убийство – это все равно убийство.

А потом я вернулся домой, где меня никто не ждал и где я никому не был нужен. Что за дурацкую специальность я выбрал? Доктор философии в области искусствоведения. Кому это нужно?

Ответ простой: в свое время это было нужно мне. Я люблю живопись, музыку, поэзию… Но больше всего – живопись. Я и сам рисовал немного, но бросил. Не захотел приумножать ряды бездарностей, которые малюют что бог на душу положит да еще и считают это высоким искусством.

Но после того, что я видел на войне, аналитические обзоры по современной жизни и творческие портреты современных художников – все это перестало доставлять мне всякое удовольствие. Я делал все, что положено, – выпускал рефераты, сотрудничал в газете, вел блог в Интернете – и иногда казалось, что жизнь вошла в свою колею. Но это только казалось: сам я знал, что не состоялся и не состоюсь, по всей видимости, никогда. Когда я убивал – я был нужен стране. Моя нынешняя работа этой стране не нужна нисколько.

Долгими часами ночью я ворочался, пытаясь ответить себе на один только вопрос: есть ли способ делать то, что мне на самом деле нравится, и при этом добывать приличные средства к существованию?

Однажды мне показалось, что вот он, ответ: Брет Леборн, один из самых талантливых художников и в то же время – удачливый бизнесмен. Его портретный бизнес – что это? Искусство, причем искусство хорошего уровня. И предпринимательство – тоже недурного уровня. Значит, выход есть? И я подружился с Бретом, написал о нем книгу, собрался снимать фильм…

Сделаю отступление: посмотрите, кто преуспевает в нашей любимой стране? Не давайте много ответов. Ответ один – те, кто продает. Товары и услуги, новые виды обслуживания, старые дома, золото и бриллианты, ракеты и подводные лодки – все, все продается… Когда-то по молодости лет я считал, что есть вещи, которые не продаются, – тонкие материи типа любви отставим сейчас в сторону. Речь идет о мире материальном. Не знаю, почему я не увидел сразу, что Брет Леборн тоже всего лишь навсего удачливый торговец. И этот его портретный бизнес – олицетворение всего, что я так ненавижу.

Я пытался говорить с Бретом – не раз и не два. Говорил, что он создан для настоящего искусства. А он, смеясь, возражал, что настоящее искусство не прокормит его жен, его возлюбленную и его дочь. При этом он утверждал, что внутри себя совершенно не изменился, что так же открыт для свободных суждений и справедливой критики, как всегда.

Не верьте ему! Я написал о нем хорошую книгу – она издана, может прочесть, кто захочет… Хотя – кто захочет? Сейчас нет литературы – есть компьютерные игры и интернетные блоги. Нет кино – есть бесконечные сериалы… Их столько, что просто диву даешься – неужели великие произведения мировой литературы можно было экранизировать в одной-двух сериях, а теперь бесконечные детективы и мелодрамы требуют десяти сезонов по десять-двадцать серий в каждом… Теперь и живописи нет – только ребята типа Брета Леборна, талантливые ребята, зарабатывают деньги портретами богатых торгашей или другой мазней – неважно.

Итак, никто не захочет читать мою книгу. Но если бы нашелся смельчак, пожелавший этого, он бы там не нашел слов горькой правды о том, что стало с характером творчества Брета Леборна. Потому что эти страницы, где я писал то, что вам сейчас говорю, причем писал с той же душевной болью, но, поверьте, ни капли яда там не было, ни капли сарказма… эти страницы Леборн потребовал выкинуть. Он вообще лентяй, Леборн, сомневаюсь, чтобы он прочел и книгу о себе. Наверное, Джейн, его жена, прочла и посоветовала убрать этот кусок – а он был лучшим в книге, поверьте!

Я возмутился, сказал, что ничего менять не стану. Прошел месяц, другой. Издательство грозило, что разорвет договор со мной и потребует возврата аванса, а денег у меня, как всегда, не было…

Я сделал сокращения. И понял, что меня убивают. И я тоже должен убивать – убийства ведь привлекают внимание. И тогда я смогу сказать правду и быть услышанным – так, как говорю ее сейчас. Нет, теперь исповедь серийного убийцы уже не замнут – скандал стал всеобщим, а этого я и добивался.

Кого я убивал? Среди них ни одного человека, который зарабатывает свой хлеб честным трудом. То есть перед обществом формально они чисты. Хэйли Маррон владел так называемым предприятием по «дневной заботе о взрослых». Почтенное предприятие для стариков. Приезжает за тобой с утра автомобиль, тебя везут в светлое благоустроенное помещение, там кормят, там консультируют врачи, там играют в шахматы и шашки, там показывают короткие фильмы, там с вами занимаются музыкой… Прекрасное мероприятие. При этом с государства сдираются деньги, в несколько раз превышающие реальные расходы на все эти замечательные дела. Все, решительно все это знают… Время от времени прокатывается волна чисток, и десятки таких предприятий закрывают, а особо отличившихся владельцев и сотрудников сажают в тюрьму.