Тень иракского снайпера - [45]

Радж пригласил Лайона в служебное помещение – то ли кабинет, то ли подсобку. Стены были заняты металлическими разборными стеллажами с товарами, но одна, слева от письменного стола, была оставлена пустой – для небольшого сейфа, деловых бумаг и, как ни странно, аквариума. Причудливых расцветок рыбки, лениво шевелящие хвостами в хрустальной воде среди изумрудных водорослей, не очень вписывались в окружающий интерьер.

Сетх заметил взгляд О’Рэйли и улыбнулся:

– Красивые, правда? Я их здесь держу для того, чтобы не забывать о красоте. А то все говорят о прибылях, ценах, процентах… И я тоже об этом всем говорю, и думаю, и забочусь – как же иначе? Надо семью кормить, никто за меня этого делать не станет. Но иногда бывает минута, посмотрю на этих красавиц – и на душе легче становится… Знаете, я бы и в основное помещение поставил аквариум – даже побольше этого. Но мы же франчайз. А во франчайзе, как в армии, делай то, что тебе прикажут. Иначе… Сами понимаете.

– Я как раз и хотел задать вам несколько вопросов, связанных с вашей службой. Не возражаете?

– А чего возражать? Время было трудное. Тот, кто его пережил, выжил и не сломался, – тот жизнерадостен и бодр. Как я, например… – И Радж снова широко улыбнулся, показав ослепительно-белые зубы.

Лайону этот человек понравился еще по телефону. Но он удерживал себя от обобщений, даже внутренних – мало ли что? Первое впечатление и есть первое впечатление. Не меньше, но и не больше. Трудновато было представить себе этого человека в той роли, о которой рассказывал Брюс. О’Рэйли собирался начать издалека, но неожиданно для самого себя пошел напрямую.

– Радж, ты скажи: тебе часто приходилось вести допросы?

Сетх поглядел недоуменно:

– Вы что-то путаете, мистер. Это вы служите в полиции – или где вы там сказали, – а не я. Какие допросы?

– Я имею в виду твою службу в армии.

Сетх собрался с мыслями. Видимо, пытался понять, чего от него хотят.

– Все еще не очень понимаю, к чему вы клоните. Вот смотрите: мы были в так называемой антитеррористической группе. Это тяжелая работа. Наприятная, грязная… Это когда ты должен зайти в дом, откуда только что стреляли по твоему товарищу. И убили его. Или, по сведениям, там спрятано оружие и взрывчатка. И ты знаешь, что они действительно спрятаны. И вот мы заходим в дом… А там – женщины, дети, старики. Эти ребята, террористы, используют их как живой щит.

Радж задумался, покачал головой. Впервые за все время беседы он не улыбался.

– А ты должен выполнить приказ. И ты его выполняешь. И знаешь, что при этом погибают невинные люди… Я не знал в нашей группе никого, кто шел бы на эти дела с радостью. Все мучились, каждый по-своему. По кому-то это было сразу видно, кто-то держался – умел выглядеть так, будто ничего особенного не происходит, а на душе все равно кошки скребли… Вот в этих ситуациях иногда приходилось получать от местного населения сведения, которые нам были нужны. Сразу вам скажу – были люди, которые на этом специализировались. Я не из этих. Так, раза два, когда было очень горячо, допрашивал. Да это и допросом не назовешь, у меня, знаете ли, разговор короткий.

Радж посмотрел на свои ладони:

– Руки у меня сильные очень. В жизни я совсем не драчун. А тут…

– Ну да. – Лайон кивнул, будто соглашаясь. – Тут придушишь его слегка, он и заговорит.

Индус поднял на О’Рэйли озадаченный взгляд.

– А чего его душить, если можно влепить разок, он и расколется?

– Но вас же даже звали так – «душитель»?

– Это что еще за дерьмо? Извините… Кто меня так звал? А!.. – вдруг догадался Сетх. – Теперь я понял. Да, уважаемый господин, меня звали «душитель». Но к службе это отношения не имело. Дело в том, что я очень неплохой борец. Не в общем смысле, а в спортивном. А в армии проводятся такие соревнования по боевым единоборствам. Там знаете как? Вы про бои без правил слышали? Ну, вот примерно такой коленкор… И я был в нашем подразделении чемпионом, можно сказать. Мне равных не было. – Сетх с гордостью указал на стенд, где стояли три золотых кубка с фигурами борцов. – А побеждал я чаще всего, применяя прием на удушение. Мне он казался всегда самым гуманным – не надо человека избивать до крови и выводить из строя грубым физическим вмешательством… Поймаешь на прием – жмешь потихоньку. Пока судья не остановит, а чаще этот, которого душишь, стучит тебе по руке. И все – бой закончен. Так что в этом смысле я – душитель, вы правы.

– Значит, я не так понял то, что Брюс говорил…

– Эх, Брюс!.. – Радж пожал плечами. – Да, теперь я уже совсем все понял. Значит, это он вам сказал про душителя… Вот что, он славный парень, и, раз уж у нас такой разговор, скажу – он звал меня здесь в свою команду. Я отказался, конечно. Он виду не подал, но наверняка обиделся – я тогда так и подумал. Послушайте! – Радж сильно сжал ладонь в ладони. Отпустил. – Вы ведь прекрасно понимаете, что те, кто прошел войну они к мирной жизни приспосабливаются с трудом. Вы же знаете, что, по статистике, дня не проходит, чтобы кто-то из ветеранов не покончил жизнь самоубийством? Знаете? Тогда какие вопросы? Мне повезло – у меня большая семья и крепкая. Мне не дали тут особенно раздумывать и тосковать. Вот я в бизненсе, работаю, с вами беседую, на рыбок смотрю, деньги считаю. Убивать других или себя у меня никакого желания нет.