Тень императора - [27]

— Господин Император, мое почтение, — кивнул он, идя к столу, даже приложил свободную руку к козырьку шляпы, — вижу, пока у вас ничего не болит. Геддон, служака Императора, улыбнись, терпеть не могу хмурых людей.

Я невольно улыбнулся. Радость Бородача оказалась заразительной.

— Что произошло?

— Я наконец-то сделал это, — сообщил Бородач, не удосужившись, правда, объяснить, что именно.

Подойдя к столу, он перевернул сумку и молча высыпал содержимое.

Несколько секунд в помещении было безумно тихо. Потом молодой Император спросил:

— Откуда столько?

— Я сделал это, — повторил Бородач, улыбнувшись, — я заглянул во дворец нашего многоуважаемого мэра.

Я подошел ближе, взял в руки серебряную вилку, действительно красивую, но, к сожалению, в нынешней ситуации совершенно бесполезную. Помимо вилки, на столе очутились серебряные же ложки, несколько ножей, три больших бокала и плоское блюдо, на котором сохранились высохшие остатки былой трапезы.

— Я вас не понимаю, — сказал молодой Император, — вы тратили время, рисковали собой, чтобы проникнуть во дворец мэра и взять кучу дорогой, но никчемной посуды?

— Почему же никчемной? — изогнул губы Бородач, — смотрите, мой господин, из этих бокалов можно пить дорогое унцкое красное, с этого подноса есть зажаренного поросенка, которого можно резать вот этими вот ножами. Ну и вилки с ложками пригодятся для подобных мероприятий, разве нет?

Взяв несколько приборов, Бородач делано потряс ими в воздухе и швырнул на стол, после чего громко расхохотался. Молодой Император сконфузился, но лишь на мгновение. Не в его правилах молчать, когда над ним смеются.

— Я требую объяснений, — воскликнул он, — в чем причина смеха? Почему вы так радуетесь, казалось бы, совершенно никчемным вещам?

— О, причины есть! — сквозь смех процедил Бородач, — извините меня, государь, мне так забавно наблюдать за вашей растерянностью. Да и когда бы еще подвернулся случай поговорить с самим Императором вот так, по-простому.

— Расскажите, — потребовал Император.

— Есть две причины, — все еще улыбаясь, произнес Бородач, — первая состоит в том, что я всегда мечтал попасть во дворец нашего славного мэра, господина Тольна фон Абелина. Видите ли, некоторые мои знакомые по долгу службы занимались уборкой в его дворце, и рассказывали про замечательные, роскошные апартаменты, про великолепные ковры, убранства, красивых служанок, неприступных, словно жена Императора, да простите мне столь дерзкое сравнение. Всегда, понимаете, терзался мечтами проникнуть в святая-святых нашего маленького городка. Вот и решил осуществить мечту. Не скрою, раньше я не решался на столь отчаянный поступок, потому что дворец находится на открытой площади, а сейчас вокруг него снуют безумцы, но ваше появление подтолкнуло меня. Я, можно сказать, решил совместить приятное с полезным. Благородный поступок смешался с личными помыслами. В итоге получилось это, — кивок на стол, усеянный столовыми приборами.

— Не понимаю, — пробормотал Император, — при чем здесь мы.

— А это вторая причина, — Бородач поднял руку с вытянутым вверх указательным пальцем. Палец был без ногтя, с засохшей коричневой коркой, — вы и без меня знаете, мой Император, что прежние времена исчезли навсегда. Возможно, еще полтора года назад Империя была неприступной и могучей державой, границы наши были на замке и ничто не могло проникнуть сквозь могучие стены. Много веков назад Империя закрыла свои границы, изгнала магических существ и искоренила магию. Мы забыли, что такое магия. Мы забыли, кто такие — магические существа, и, самое главное, как с ними бороться. Но сейчас все вернулось. Еще несколько месяцев, и стены, которые огораживали Шотоград от другого мира, рухнут. Сейчас их некому поддерживать в рабочем состоянии, механизмы работают в автономном режиме, но скоро им придет конец. И тогда — все.

Улыбка покинула лицо Бородача, тонкая бровь над безумным глазом изогнулась. Я забыл дышать, поглощенный рассказом…

— Наш город находится на границе с Великим Лесом, что начинается за приграничной Степью, — продолжил Бородач, — а в этом Лесу, согласно легендам, водятся оборотни. Ваши предки изгнали их из Империи, когда закрывали границы, но не уничтожили. Об уничтожении нигде и ничего не написано.

— Верно, — сказал я, — уж поверьте мне, я много почитал на своем веку.

— Я тоже ознакомился на досуге, — кивнул Бородач и повернулся к моему господину, — И что, скажите Император, мешает оборотням до сих пор жить в Великом Лесу? Жить, поживать, как говориться, и добра наживать? Я скажу вам — ничто не мешает. Они там.

— Кажется, я начинаю догадываться, о чем вы, — пробормотал я, — ну, конечно!

— Я тоже много читал, Геддон, верный служака императора, — ухмыльнулся Бородач, — верно вам говорю, вот оружие против оборотней. Серебро.

— Я слышал от отца про оборотней, — подал голос и молодой Император, — он читал мне сказки. Да, сказки. Выдумка. Возможно, когда-то давно оборотни и существовали, но сейчас их нет. Чем они питаются, по твоему, в этом Лесу? Корой?

— Оборотни не людоеды, не надо путать. К тому же в лесах, если вы не знаете, водиться множество других животных. Зайцы, там, белки, ежики, — парировал Бородач, повернув руку с вздернутым указательным пальцем в сторону Императора. Император дернулся, не ожидая, и поморщился от боли. Я видел, что сквозь белую повязку на плече проступили первые пятнышки крови. Они набухали и становились больше.