Тень Хранителя - [11]

КРЫСА ПОГЛАЖИВАЕТ СЕБЕ ХВОСТ, РАССМАТРИВАЕТ ЕГО, БУДТО ИЩЕТ ОТВЕТЫ НА ЕГО РОЗОВАТОЙ КОЖИЦЕ.

«ТВОЕ ВИДЕНИЕ ОТРАЖАЕТ СТОЯЩУЮ ПЕРЕД ТОБОЙ ДИЛЕММУ. МЕЧ СИМВОЛИЗИРУЕТ ПРЕДВОДИТЕЛЬСТВО, КРОВЬ НА НЕМ — КРОВЬ БЫКА. ЭТО ПОДРАЗУМЕВАЕТ ВОВЛЕЧЕННОСТЬ БРАТЬЕВ, ДРУГА ИЛИ И ТЕХ, И ДРУГОГО — ТОЧНЕЕ Я СКАЗАТЬ НЕ МОГУ. ТЫ ЗНАЕШЬ ЭТО И ОДНОВРЕМЕННО ЭТОГО БОИШЬСЯ, ПОТОМУ ЧТО ИЩЕШЬ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ БЕЗ ПРИМЕНЕНИЯ НАСИЛИЯ. НО, РОУН, ВЕДЬ КРОВЬ — ЭТО ЕЩЕ И СИМВОЛ НАДЕЖДЫ, И СИМВОЛ ЖИЗНИ. В ВИДЕНИИ СВОЕМ ТЫ ПОМОГАЕШЬ ДЕТЯМ. НАСИЛИЕ СВЕРШАЕТСЯ НЕЗАВИСИМО ОТ ТОГО, ХОТИМ МЫ ЭТОГО ИЛИ НЕТ. МЕЧ СЛИВАЕТСЯ У ТЕБЯ С РУКОЙ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО НЕ МОЖЕШЬ ПОВЕРНУТЬСЯ СПИНОЙ К ВОЗЛОЖЕННОЙ НА ТЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ. ЕСЛИ ТЫ ТАК ПОСТУПИШЬ, ВСЕ БУДЕТ ПОТЕРЯНО».

«У МЕНЯ К ТЕБЕ ЕЩЕ МНОГО ВОПРОСОВ».

КРЫСА ПОДЕРГИВАЕТ НОСИКОМ.

«ПОМНИ СЛОВА РОДИТЕЛЕЙ: ЧТОБЫ ВЫИГРАТЬ ВОЙНУ, НАДО СТРЕМИТЬСЯ К МИРУ. ЕСЛИ ПОСТУПИШЬ ИНАЧЕ, САМ ПРЕГРАДИШЬ СЕБЕ ПУТЬ».

КРЫСА ЧУТЬ ОТКЛОНЯЕТСЯ НАЗАД, ГОТОВЯСЬ К ПРЫЖКУ.

«ПОДОЖДИ! — КРИЧИТ РОУН. — СКАЖИ МНЕ, КАК ТЫ МОЖЕШЬ БЫТЬ ОДНОВРЕМЕННО ВСЕМ И НИЧЕМ?»

«СМОТРИ…»

ТЕЛО СИДЯЩЕЙ НА ГЛАДКОМ КАМНЕ КРЫСЫ НАЧИНАЕТ БЫСТРО МЕНЯТЬ ОЧЕРТАНИЯ, БУДТО ПРЕВРАЩАЯСЬ В РАСПЛАВЛЕННУЮ МАССУ. СНАЧАЛА ОНА ТРАНСФОРМИРУЕТСЯ В ЛИЦО СТАРИКА, ПОТОМ ДЕВУШКИ, КОТОРУЮ СМЕНЯЕТ ЛИЦО МУЖЧИНЫ СРЕДНИХ ЛЕТ. ОДНО ЗА ДРУГИМ СМЕНЯЮТСЯ ДЕСЯТКИ ЛИЦ ЛЮДЕЙ РАЗНОГО ПОЛА И ВОЗРАСТА, ПОСЛЕ ЧЕГО СТРАННО МЕНЯЮЩАЯСЯ МАССА ЗАМИРАЕТ, ПРИНЯВ ОБРАЗ ЛИЦА МУЖЧИНЫ, ТЕМНЫЕ ГЛАЗА И БРОВИ КОТОРОГО КАЖУТСЯ РОУНУ НА УДИВЛЕНИЕ ЗНАКОМЫМИ.

«ТЕПЕРЬ ТВОЕ ЛИЦО НАПОМИНАЕТ МНЕ МОЮ ПОДРУГУ — МАБАТАН».

«В ЭТОМ НЕТ НИЧЕГО УДИВИТЕЛЬНОГО — Я ЕЕ ОТЕЦ. — НА УЛЫБАЮЩЕЕСЯ ЛИЦО МУЖЧИНЫ НАБЕГАЕТ ТЕНЬ. — В ТЕБЕ, РОУН, ЖИВЫ ЛЮДИ НЕГАСИМОГО СВЕТА. ПОЧУВСТВУЙ ИХ В СВОЕЙ КРОВИ, УСЛЫШЬ ИХ РАЗУМОМ СВОИМ. В ГРЯДУЩИЕ ДНИ ТЕБЕ ОЧЕНЬ ПРИГОДИТСЯ ИХ МУДРОСТЬ».

С ЭТИМИ СЛОВАМИ КРЫСА ИСЧЕЗАЕТ.

«Ты хотел найти решение без насилия, но… избежать насилия не удастся, хочешь ты того или нет», — набатом, как звук колокола на дозорной башне, прозвучали в голове Роуна слова крысы.

Когда он раскрыл глаза, рядом с ним стояла Энде.

— Выпей, — сказала она, указав ему на чашку.

Роун отпил глоток горячего чая.

— Что бы я ни делал, людям все равно будет плохо, многие из них погибнут. Разве я могу с этим смириться?

Энде печально улыбнулась.

— Всякая жизнь, Роун, имеет свою цену, и никому еще не удалось исправить несправедливость того, что все мы смертны.

— Если бы речь шла только обо мне…

— Мне хорошо известна тяжесть бремени власти, единственное спасение от которой я нахожу в действии. Представь себе растерянную девочку, которая на ходу оглядывается назад, не замечая перед собой глубокой пропасти. В том, что она срывается вниз и летит навстречу смерти, нет ни преднамеренности, ни злого умысла. Но этим своим единственным бессознательным действием она трагически меняет жизнь всей своей семьи. Ни доброта, ни невинность не избавляют нас от горя. Мы скорбим о судьбе рассеянного ребенка и о горе, которое девочка принесла своей семье, но ничего с этим поделать не можем. Но есть и другие судьбы, которые мы можем изменить. И как руководители мы обязаны признать, что они больше нуждаются в нашем внимании.

В комнату вошла Кира. Копна ее пышных золотистых волос сзади была туго перетянута лентой. Она почтительно кивнула бабушке.

— Вставай, Роун из Негасимого Света, — распорядилась Энде, взяла его за руку и помогла юноше встать на ноги. — Наши гости ждут тебя.

«Планируя войну, думай о мире», — говорил себе Роун, следуя за Кирой и Энде из комнаты, где он чувствовал себя так спокойно. Юноша хорошо понял мораль притчи, которую рассказала ему Энде. В их мире дети падали в пропасть не потому, что были рассеянны и неосторожны, а потому, что их в эту пропасть толкали. Он понял, что в его власти было отрубить руку, толкавшую детей в бездонный провал.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

МАБАТАН, ИНТЕРВЬЮ 1.3.

ЛЕСНЫЕ КЛЕЩИ РАСПРОСТРАНИЛИСЬ КАК

МОРОВОЕ ПОВЕТРИЕ И ПОЧТИ НАС ОДОЛЕЛИ.

НО СПАСЕНИЕ К НАМ ПРИШЛО ОТ БЕЛЫХ

СВЕРЧКОВ, ИСЦЕЛИВШИХ НАС СИЛОЙ ПЕНИЯ.

С ТЕХ ПОР ОНИ ПОВСЮДУ НАС

СОПРОВОЖДАЮТ

ГВЕНДОЛИН, ДОСЬЕ НА СНЕЖНЫХ СВЕРЧКОВ

Шшик, щелк, шшик, щелк… Странные зловещие звуки, будто жуки какие-то страшные шипят да пощелкивают. Эти непонятные звуки вывели Стоув из дремотного забытья. Девочка находилась в каком-то помещении с низким потолком, слабо освещенным голубоватым мерцающим светом газового рожка. Свет был жутковатым, и ей почудилось, будто она и не просыпалась вовсе, а витает где-то в незнакомом уголке Края Видений. Потом она определила источник странных звуков: их издавали два, как ей показалось, обезумевших альбиноса со страшными острыми клыками. Они о чем-то ожесточенно спорили… может быть, о еде? Интересно, уж не ей ли было предназначено стать их пищей?

Но ведь рядом с ней сидел Виллум, умный Виллум… Ему удалось найти ее! Он казался озабоченным, но явно не опасениями за ее жизнь. Стоув не узнала светловолосую женщину, стоявшую за ним, — это она была напугана до смерти. А мальчика — или девочку? — с темными глазами Стоув уже где-то видела, только никак не могла вспомнить, где именно. Виллум и эта не то девочка, не то мальчик с большим интересом прислушивались к непонятным звукам, причем они прекрасно понимали, о чем перещелкивались и пересвистывались чудовища-альбиносы.