Тень города - [45]

Когда он вышел на середину дороги, то, странным образом, опять услышал из-за спины старый знакомый-бомжатский голос: «Назад вернуться у тебя больше не получится. Понял, пацан?»

«Вот чёрт, — подумал он перед тем как обернуться, — опять этот засранец. Но здесь-то он уже не будет жаловаться на капканы?! Ну, на то, что я расставил ему ловушки даже посреди этой дурацкой дороги! Вот же зациклило его на своих таких-то капканах!»

Когда Серый обернулся, то у него за спиной никакого бомжа не было. Впрочем, его это уже не удивляло. После того, что он вышел из магазина и не увидел автомобильной дороги, с которой он сошёл, теперь его мало что могло бы удивить.

— Это тебе не ружьё, из которого я стрелял, — продолжал разглагольствовать раздавшийся из воздуха бомжатский насмешливый голос. — Как ты подумал, сорок осечек схожи с неудачными попытками «переброситься». Так что лучше не трать зря время. Понял, пацан?

— Дак ты же, — тут же отозвался Серый, не раздумывая, — как-то вернулся? И почему не могу в эту пещеру вернуться я! Чем я хуже, чем ты!

— Тем, что дебил! — рявкнул голос из воздуха. — Я не «вернулся», а, как ты помнишь, смылся от легавых. Ну, ты сам понимаешь, пацанёнок, если бы я не смысле, это недоумки в меня бы пошмаляли. Но ты всё равно меня опередил: как-то передал самому себе, чтобы он успел расставить на меня капканы! Так что не огрызайся, что это был не ты! Не ты, так твои сопливые дружки! Ментуру-то ты вызвал! Тут ты сам раскололся…

— Погоди, не тараторь!

— А чё — не тараторь?! Ты же гад капканы на меня расставил! И быстренько гад «перебросился». Теперь я могу только через грёбанную спиритическую дощечку с тобой базарить. А так бы я с радостью плеванул в твою физию! Ты уж поверь… Нет, пацан, если бы это был не ты, да вежливо выпустил бы меня из капкана, я бы ещё поверил в эту твою туфту! Но ведь ты же не выпустил? Не выпустил! Значит, попался, пацан! А-ха-ха-ха…

— Я просто хотел спросить: как ты разговариваешь со мной? — пытался Серёга его перекричать. — Как тебе это удаётся?!

— Как-как! — всё веселился бомжара, — каком кверху!

— Нет, ты неправильно меня понял, — распинался перед ним Серёга, — ведь я именно для этого хотел вернуться — чтобы высвободить тебя сейчас из капкана…

— Ага, ври побольше! А лестницу чего волочёшь?! Да знаю я, чего ты хотел…

— А что, мне правда не получится «переброситься» в то же место? — испуганно пролепетал Серый.

— Это первое твоё место, — резко посерьёзнел бомжатский голос. — То, с которого ты начал. Ну, в общем, я не хочу тебе говорить, что это за место, а то ты, малолетний полудурок, опять начнёшь на меня лаять: что у меня бред, что я алкаш безмозглый, белая горячка, шизофрения, и так далее! На фиг мне слушать всю эту твою чушь? Я лучше шкурку себе спокойно погоняю. Ну, а что ещё делать в капкане? Пытаться отгрызть себе ногу? А-ха-ха-ха… Ну иди уже! Чё встал как истукан? Проглядишь дырку и меня увидишь.

Свинцов поверил в то, что у него не получится «переброситься» в тот же лес. Потому что бомж не врал ему с самого начала. Да и этот голос, который звучит из воздуха: ведь не слуховые галлюцинации это? Но в то, что он виноват в ловушках, Серый не верил: мало ли кто мог их расставить? И мало ли, кто мог попасть в любой из капканов.

— Просто, пацан, — продолжал хихикать этот голос невидимки, — ты вышел с другой стороны магазина. Ведь ты не помнишь, как в него вошёл? И, пока ты шёл по аллейке, то вернулся в то место, где я сидел в капкане. Я учуял тебя по запаху и решил поболтать. Это, чтоб ты не думал про слуховые галлюцинации.

Свинцов отошёл от него (от голоса) подальше, потому что тот всё продолжал и продолжал тараторить. И действительно, чем дальше он удалялся, тем меньше был слышен этот голос.

«А интересно, получится «переброситься» в какой-то другой город? — размышлял уходящий Свинцов. — Может, из этого города эвакуировали жителей».

Он вспомнил, как ездил со своими родителями в Китай. Ему очень запомнился город Пекин и, зажмурившийся Свинцов, представил себе, что находится в Пекине.

5

«Вот чёрт! — чуть не вскрикнул вслух на какое-то время исчезнувший и опять материализовавшийся на том же месте Серёга. — Огромный Китай и, блин, ни единого китайца! Да такого просто быть не может: всех китайцев больше, чем всех женщин на Земле! Куда это они испарились? Но, хорошо, хоть я понял, что могу «переброситься» назад — в тот же город».

То есть, Серёгино возбуждение было не из-за того, что он не увидел ни одного китайца, а из-за риска. Ведь перед тем как «переброситься» он догадывался, что во всём Китае может ожидаться примерно та же картина, что и в его городе. Но он не то что не догадывался, а знать не знал, удастся или не удастся ему вернуться назад. Хотя, зачем именно сюда? Родной город будет выглядеть так же нелепо, как для того бомжа будет выглядеть родной дом, где он когда-то жил. Но Серому о чём-то подсказывало его сердце. О том, что вернуться лучше именно в этот город. Поэтому риск, на который он пошёл, был просто-таки неслыханным.

Серый бросил лестницу, бросил фонарик (прямо посреди дороги, где стоял) и направился в сторону собственного дома, поднялся на свой этаж, подошёл к двери… Просто, чтобы проверить, подойдёт или не подойдёт ключ, бренчавший у него в кармане. Но, когда он затих и прислушался, то ему, странным образом показалось, что в квартире работает телевизор (или радио, Серому некогда было вслушиваться, анализируя). «Что за чепуха? — подумал он с недоумением. — Даже во всём Китае нет ни единого азиата, а здесь… в моей квартире… В ней что, живут предки?… Да быть такого не может!» И он надавил на кнопку звонка. То есть, он не верил собственным ушам.