Тень Города - [120]

— Всё в порядке, он вспомнил на уровне подсознания, это глубокий контроль, нейролингвистический код внедрён в его разум, он поверил во всю лапшу про какой-то диск — ты же не собираешься коды Комитета ему отдавать — а, главное, когда он услышит мой голос… Сейчас он всё сделает как надо, а при личной встрече я смогу буквально запрограммировать его, зачем ты так…

— Извини, извини, милая! — Владимир прикрыл глаза рукой, — я же говорил тебе, насколько мы рискуем. А диск… У меня есть пара записей МР3, запечатаю в конвертик, а ты скажешь, открыть через трое суток — Владимир улыбнулся немного ехидно, — Бог даст, к тому времени всё закончится, и ты просто снимешь внушение по телефону или спецсвязи кодировкой.

— Всё будет хорошо, Володя! Тебе нужно только заговорить его, потом начну я, если с ним будут оперативники, то они попросту ничего не вспомнят, а обработать их регрессивно — вряд ли кто-то догадается. Но, почему в самом центре Москвы, да ещё в бэшной гостинице?

— Удобная конфигурация, Аня, — Владимир взял девушку за руку, — к тому же, там проверяют документы, там всегда много людей, а я смогу… Ладно, сама увидишь, доверяй мне! Только ехать надо прямо сейчас, километров за тридцать, а он будет ждать, к тому же, вероятно, что его ребята сумели нас запеленговать, а их ты, увы, не обработала.

Охранник без лишних слов открыл ворота, и броневик выехал, направившись в сторону шоссе. Анна готовила окончательную гипнотическую кодировку, для того, чтобы вбить её в голову Малинину при личной встрече. Машин на шоссе было на удивление мало — в Москве, наверняка, пробок тоже не будет — успевают.

На Большой Черкизовской они встретили только пару автомобилей. Когда метрополитен закрывается, монструозный мегаполис вымирает — именно тогда проявляется ярче всего его двоякая — механическая и мистическая одновременно — сущность. Вчера вечером они приехали в город мёртвых, а сегодня на рассвете покинут мёртвый город. Дай Бог, покинут без осложнений.

— Не знаю, как тебе удобнее проехать, оставим машину у «Баррикадной», пройдём пешком! — Владимир обратился к модели.

— Но, Владимир Александрович, от станции до «Украины» почти четыреста метров? — машина отрапортовала с каким-то удивлением.

— Пройдём пешком, Таня. Ты уж точно не развалишься.

Восемнадцатой не составило особого труда приткнуть броневик напротив станции так, чтобы он никому не мешал. Анна поспешила выйти, она заметно нервничала:

— Ну что, Аня, готова пудрить полковнику мозги? — Владимир улыбнулся, — не волнуйся, у нас всё получится.

— Да уж. Надеюсь, ты прав, — в голосе женщины уверенности было немного.

Владимир обернулся — бронер переливался зелёным металликом под ярким «дневным» фонарём, он походил на ничем не примечательную малолитражку, марку которой, с ходу, не определишь, — благодаря покрытию, они могли прятаться под носом у преследователей.

— Пойдём, Володя, а то опоздаем!

— Пошли, Аня. А вот заставить себя подождать, как раз идея неплохая.

Владимир спокойно показал охраннику документы, сказав, что у него назначена встреча, женщина и модель прошли за ним. Малинин сидел на кресле в углу холла, в окружении двух амбалов. Он не выглядел спокойным, и нервно постукивал колпачком ручки по журнальному столику.

— Добрый вечер, Александр Егорович! — полковник привстал, и Владимир пожал ему руку. Спецы немного напряглись, ровно настолько, чтобы Владимир мог это заметить — не больше.

— И вам, майор, добрый вечер. Хотя, какой вечер, ночь глубокая! — Малинин оценивающе разглядывал своих новых знакомых, пока майор и две женщины располагались напротив, и нашёл прикрытие слишком несолидным для генкоординатора семёрки и дочери бэшного генерала, к тому же, одного из лидеров Комитета, (про Город Малинин знать не мог, но про Комитет был информирован неплохо) что, с другой стороны, не дало ему лишнего повода для недоверия.

— Ну что, Александр Егорович, я даю вам то, что ЦСКА заинтересует, а вы будете сливать информацию по поводу объявленной охоты, понемногу саботируя действия подчинённых! — Владимир проверял его реакцию, зная, что офицеры спецназа ГРУ будут сидеть рядом и молчать в тряпочку — ребята вышколенные и привычные к тому, что не все действия начальства можно понять, да, в принципе, лучше и не пытаться.

— Вы в своём уме, Владимир Александрович?! Я? Сливать? — полковник немного опешил.

— У нас есть то, что вам нужно. То, что нужно… — Анна достала диск, и, как бы, невзначай, провела по лицу Малинина и его охранников зайчиком, — и вы сделаете то, что потребует Владимир… — он с недоумением посмотрел на Анну — это полковник предварительно подготовлен, но не спецы, они поймут, что их обрабатывают, но внезапно заметил, что ни Малинин, ни его амбалы не шелохнулись, крепкий парень, сидящий справа, даже прикрыл глаза и начал мирно сопеть. Они уже впали в транс. Анна, немного отвлеклась, заметив его удивление:

— Володя, отойди, не слушай, сейчас пойдёт жёсткий гипноз. И посматривай, чтобы на меня никто не обратил излишнего внимания.

Владимир, восхищённо хмыкнул, и исполнил указание девушки: «Мало ли, как эта промывка ещё и с инфразвуковым сопровождением боевой кофемолки на мне скажется!». Минуты через три, Анна подозвала его жестом и тихо шепнула: «Выводи, пусть он запомнит твою последнюю фразу!»