Тень Джоре - [61]

— Это нарезка фактов, но, если кто желает ознакомиться с полной версией, не вижу препятствий.

С минуту зал молчал. Потом подал голос Калашников:

— И где эта гнида?

Невольно усмехнулся:

— Там, где обычно. Я специально не трогал его до Совета. Отправь людей, искин покажет.

Спустя немного времени, мы еще не успели решить судьбу шпиона, два полностью экипированных абордажника из подразделения капитана привели захваченного агента. Третий нес его вещи, среди которых и находился компактный прибор — по виду плейер, по факту — камера и передатчик. Отвечать на вопросы задержанный не желал, мотивируя тем, что все это происки завистников и обыкновенная подстава. Однако, укол «сыворотки правды», совершенно безвредный, по словам Ари, для здоровья, все расставил по своим местам. Он действительно оказался шпионом, причем не разовым, нанятым для слежки за нами, а по жизни, завербованным еще лет десять назад. Резидент одного заокеанского государства подловил его на чистой, как слеза, любви. К деньгам. И вербоваться к нам он пошел, потому как почуял, какой нешуточный интерес, оплаченный в валюте, вызовет у его хозяев такая информация. Рассказал он много, и когда действие препарата стало проходить, в глазах, окружающих его людей, он прочитал свой приговор… Его даже не пришлось выносить на обсуждение.

— 51 —

После рассмотрения еще ряда мелких вопросов, народ разошелся, а я подошел к продолжавшей сидеть Ари:

— Как ты, девочка?

Глаза у девчонки были полны тоски:

— Ты понимаешь, я теперь совсем одна! Как мне жить дальше?

Осторожно положил ей ладонь на плечо:

— Ты не одна. Есть я, Ирина, Витька. Поверь, мы тебя не оставим. Да и в экипаже ты очень популярная личность. Особенно у холостяков.

Вместо ответа, Ари вскочила и уткнулась мне в грудь:

— Дурак! — девчонка всхлипнула, — Ты меня еще замуж выдай!

Через минуту всхлипы стихли. Однако. С характером девушка — никаких истерик, только поплакать. И только в строго доверенной компании, то есть, в моей. Ари отстранилась:

— Все, Капитан, я в порядке. Пойдем, перекусим.

Остаток дня, если можно использовать это понятие на борту космического корабля, был посвящен разработке ближайших и среднесрочных планов. Это происходило в узком кругу. Осознав, что подготовка по всем мыслимым направлениям, может затянуться не на один год, я поступил от обратного, назначив дату отбытия экспедиции ровно через шестьдесят дней. Никто из присутствующих не возразил. Необходимость выполнения взятых на себя обязательств признавали все. Но и оставлять Землю без присмотра не хотелось, впрочем, мы нашли компромисс. Картографирование системы показало, что возможно только два основных вектора выхода из гипера. Соответственно, входа тоже. Солнечная система — своего рода тупик на межзвездных путях. Вот и ладно. Вот и хорошо. Уже на следующий день беспилотные дроны-шахтеры расползлись по астероидному поясу в поисках нужных минералов, а только что запущенная третья производственная линия сосредоточилась на выпуске активных торпедных полей — одной из последних разработок оружейников Джоре. Я намеревался засеять ими возможные выходы из гипера. Такое поле состояло из двух — трех тысяч самонаводящихся торпед с гиперприводами, точнее, с варп-приводами. Ранее я был не точен, в силу недостатка знаний. Но теперь, подняв базы, сознавал, что варп — это младший брат гипера, который работает в пределах одной системы и чуть по другим, хотя и похожим, принципам. Торпеды в поле управлялись распределенным искином — каждая из боевых единиц несла частичку общего интеллекта. Будучи активированным, торпедное поле могло десятилетиями висеть в пространстве ничем не выдавая своего присутствия, а однажды, не получив положительного отклика на запрос «свой-чужой» атаковать чужака в соответствии с заложенным алгоритмом поведения. По умолчанию, активировалась ближайшая торпеда и включив, после короткого разгона, варп-двигатель, прыгала вплотную к корпусу корабля-нарушителя. В зависимости от результатов, искином принималось решение о необходимости повторного удара и количестве торпед в нем. Бывало, что торпеда выходила из гипера внутри корпуса цели. Как правило, в таких случаях повторной атаки не требовалось.

Первая продукция уже вышла с конвейера, и четыре челнока принялись засеивать опасные секторы системы. На каждом направлении решено было развернуть по три поля торпед. Таким образом, мы перекрывали любую возможную траекторию вошедшего в систему корабля. Разумеется, был риск подстрелить невиновного, но я счел это меньшим злом, тем более, что статистика прямо указывала на отсутствие последних.

Одновременно на Землю было высажено девять групп вербовщиков. С учетом захваченного крейсера и принятого решения о постройке двух фрегатов поддержки, нам требовалось еще около трех сотен человек. Как и раньше, упор решено было сделать на личных знакомых, ветеранов и инвалидов. На тех, кому перспективы, в обычной жизни, уже не светили, а наше предложение открывало вполне реальные шансы. Понятно, что большей частью вниз ушли ветераны, те кто имел, в прошлом, покореженных, несправедливо забытых и заброшенных друзей. Все уходившие вниз получали специфичную инъекцию — имплант-маячок. На всякий случай. Возражений не было. Кроме того, оба подразделения абордажников были приведены в полную боевую готовность и ждали только команды на выброс для эвакуации новых членов экипажа или защиты команд вербовщиков. В прикрытии стояли, точнее летали, нарабатывая пустотный ценз, получившие живой вес, точнее разум — пилотов, штурмовики. Цель им была обозначена сразу и недвусмысленно — обеспечить безопасность высаженных групп. Кстати, что бы там не говорили про совершенство автоматических кораблей, вчерашний учебный бой наглядно показал, что звено еще не закончивших обучение пилотов, не особо напрягаясь, на счет «раз», может вынести звено автоматических штурмовиков. При одинаковой скорости, и чуть меньшей способности к перегрузкам, люди уверенно победили. На мой взгляд, благодаря нелогичным и непредсказуемым действиям.