Тень Дракона - [27]

Коросс глотнул. Огненная жидкость разлилась по артериям, неся расслабление.

— Ну, что ж, друзья, — донесся до него сквозь дымку дремы раздражающе бодрый голос Уоросса, — вперед, за валежником для матрасов. А потом еще по паре глоточков… У вас, госпожа Арона, надеюсь, есть чистое белье, застелить постель нашему принцу? Мы его сейчас потащим в ваши хоромы.

— У меня есть бычьи шкуры.

— Отличное приданое!

Коросс прикрыл глаза. Разговор затухал, отдалялся, и голову заполнили другие звуки, другие образы — цветные и звонкие, несущие надежду и радость.

Арона

Коросса разбудила птичья трель. Он обнаружил себя лежащим на топчане, укутанным в шкуры. Под ногами на куче валежника, на таких же шкурах, как у него, дружно обнявшись, сладко посапывали его спутники. Их одежда в беспорядке была разбросана по углам избушки. Раскрасневшаяся Донна лежала в середке, томно прикорнув на плече Уоросса и закинув ноги на Шэрона. Видно Арона была права. Снадобье Уоросса в больших количествах работало так же, как самогон валгавских парней. Огневолосый ловелас был неисправим. Стараясь не разбудить любвеобильную троицу, Коросс шагнул из хижины в ясное морозное утро. Хозяйки хижины негде не было видно.

Солнце еще не поднялось из-за гор, но из-за инея, покрывшего поляну, было светло. Воздух искрился свежестью. Не обуваясь, Коросс захрустел по снежной траве, направляясь к шумной речке. У небольшой запруды он разделся, и под аккомпанемент стремительного потока, начал Танец Жизни, приветствуя первые лучи солнца, брызнувшие на землю.

Этому танцу его научил отец. Когда Короссу исполнилось десять лет, Митросс привел его в Сад Забвения и сказал:

— Сегодня я приобщу тебя к обряду. Ему столько же лет, сколько нашему Дому. А может и больше. Эта не просто традиция нашего Дома, которую следует чтить и уважать. Это — неплохая зарядка энергией. Танец Жизни поддерживает в тонусе все мышцы, оттачивает чувство равновесия и позволяет стабилизировать магический ресурс организма. К тому же его элементы можно найти почти во всех техниках боя, которым тебя уже скоро начнут обучать. Поэтому смотри на меня и запоминай.

Митросс одним движением сбросил с себя тунику, подставив лучам восходящего солнца свое мускулистое тело. Затем, подняв одно колено вверх и привстав на кончики пальцев, он сложил ладони лодочкой у груди и низко поклонился восходящему солнцу. А потом начал свой танец. Он, то взлетал, то падал, то застывал в немыслимых позах, то становился настолько стремительным, что контуры его тела начинали размываться. Но чтобы он не делал, каждое его движение было наполнено гармонией. Он словно светился изнутри, пронизанный лучами восходящего солнца.

Когда танец закончился, Верховный правитель остановился перед юным Короссом и спросил:

— Запомнил?

Завороженный мальчик отрицательно покачал головой, и строгий отец усмехнулся.

— Ладно, повторяй за мной.

И он начал танец заново, но уже медленно, постоянно прерываясь и объясняя особенности выполнения того или иного элемента танца.

Постепенно Коросс втянулся в эти упражнения и даже начал вносить в Танец некоторые изменения, которые, как ему казалось, больше раскрывали возможности тела. Но он всегда исполнял Танец Жизни на восходе солнца. То, убыстряя движения, то застывая статуей, он заново постигал каждую клеточку самого себя, восстанавливая гармонию между духом и телом, скрепляя ее светом зарождающегося дня.

Сегодня этот танец находил в нем особый отклик. Сначала измученное тело слушалось неохотно, но постепенно движения становились все более слаженными. В какой-то момент солнце вдруг стало казаться Короссу Источником — мощным и неисчерпаемым. Он выплетал из солнечных лучей нити Силы, делясь в ответ со всем миром своей радостной благодарностью. Когда Коросс закончил, от него валил пар. Процесс купания в обжигающе холодной воде стал достойным завершением утренней зарядки. Коросс с удивлением обнаружил, что от вчерашней болезни не осталось и следа. Более того, он чувствовал себя так, словно только что испил Истинной Силы. Это было удивительно. Больше того, так не должно было быть. Источниками могли быть только живые организмы. Это знали все. Но собственные ощущения противоречили одному из базовых положений магии.

Глубоко задумавшись об этом, Коросс заметил сидящую рядом с его одеждой Арону, только когда поднялся на берег.

— Зачем ты это делал?

В ее глазах светилось живое любопытство. Короссу было приятно, что лед отчуждения дал трещину. И сейчас ему, наполненному солнечным теплом, меньше всего хотелось неосторожным словом или жестом уничтожить робкий росток доверия, который пробивался в ее душе.

— Это зарядка, — объяснил он, одеваясь. — Помогает держать себя в хорошей форме.

— Красиво, — похвалила она. — Ты научишь меня?

Коросс опешил, не зная, что на это сказать. Ритуал был только для правителей Дома Страха. В него никогда не посвящали посторонних, но обижать сейчас девушку Короссу не хотелось.

— Если хочешь, — наконец, произнес он, — но тогда тебе придется раздеваться. Этот танец исполняют без одежды.

Он зря думал, что Арона смутится и откажется.