Тень богов - [34]

Поляна наполнялась людьми, приехавшими на Альтинг из селений на много лиг вокруг. Походные тенты заполнили луга вокруг Феллура, поскольку Альтинг мог продолжаться несколько дней. Все, кто жил в пределах земель ярлы Сигрун, должны были присутствовать на нем, или, по крайней мере, по одному представителю от каждой семьи. Орка видела рыбаков и фермеров, дубильщиков и кузнецов, корабельщиков и кожевников – всех, кто жил на землях Сигрун, и с каждым годом людей в ее владениях становилось все больше, как и честной славы ее имени.

Орка поймала взгляд Вирка и поманила его к себе.

– Благодарим тебя, – сказала она, – за то, что переправил нас.

Она протянула ему обтесанный слиток бронзы.

– Оставь его себе, – сказал Вирк, – и отнесись ко мне хорошо, когда в следующий раз привезешь шкурки в деревню.

Орка кивнула.

– Мы сможем сойтись на этом, если только у нас будет место в твоей лодке на обратном пути, когда все закончится.

– А это зависит от того, насколько ты будешь щедра со своими шкурками, – улыбнулся он.

– Скажи мне, – ответила Орка, наклоняясь ближе и понижая голос до шепота, – нет ли вестей о мальчике Асгрима, Хареке?

Улыбка Вирка увяла, и он покачал головой.

– Гудварр послал несколько разведчиков к реке, на то место, куда твой муж дошел по следам похитителей. Но не более того. Ни лодок для поисков на воде, ни гончих, – он покачал головой. – Ему было все равно. Асгрим и Идрун были вольноотпущенниками, имели такое же право на справедливость, как и все остальные, но…

Орка знала. Она помнила слова Гудварра.

«Они напрашивались на неприятности», – сказал Гудварр. При воспоминании об этом Орка скривила губы от злости. «Напрашивались на неприятности», как будто жизнь вдали от деревни делает нас хуже.

– А другие дети? – спросила она Вирка. – Ты говорил, что Харек не первый ребенок, которого забрали.

Вирк пожал плечами.

– Харальдурсоны из Хаубира, у них забрали двух дочерей и сына, кроватки утром были пусты, дети просто исчезли. И семья из Кергарта, забыл их имена. Их нашли мертвыми, как Асгрима и Идрун, а их сыновья пропали без вести, – он посмотрел на нее. – По-моему, это не похоже на совпадение.

Орка кивнула. Хаубир находился в десяти или двенадцати лигах к северу, а Кергарт – в шести лигах к востоку вдоль побережья.

– Есть и другие слухи, о других детях, которых забрали, но я не знаю, насколько они правдивы.

– Наверное, это нидинги, беззаконники, – сказала Орка, – крадут детей и продают их в рабство.

В ее сознании нарисовался образ Бреки, которого схватили ночью и утащили. С железным ошейником на шее. Крылья страха затрепетали в ее груди, а затем все тело пробрала дрожь гнева. Она положила руку на плечо Бреки.

– Согласен, – сказал Вирк. – Может, нам стоит попробовать поохотиться на них, и, возможно, мы сможем взяться за дело лучше, чем Гудварр. Это должно быть несложно: ведь он еще щенок, играющий в ярла.

– Ловля воров и убийц отличается от ловли рыбы, – сказала Орка.

– Я не всегда был рыбаком, – сказал Вирк, пожав плечами, и опустил руку на рукоять топора, висевшего у него на поясе. – И я, кстати, не думаю, что вы с мужем всегда промышляли охотой.

– Мы ведь живем в Вигрире, на Поле Битвы, – сказала Орка, пожав плечами. – Только глупцы не учились бы тут защищать себя.

Вирк поднял ладони под ровным взглядом Орки.

– Твое прошлое – твое дело. Но я бы предпочел, чтобы в схватке у моего плеча оказались ты или Торкель, а не этот хнычущий проныра, – он кивнул в сторону Гудварра. – А что до нидингов… – его лицо исказилось. – Убийцы и похитители детей, они не заслуживают права дышать нашим воздухом.

Орка кивнула. Она знала, что Вирк не только рыбачит, она и раньше видела таких мужчин, как он. Их эмоции всегда бурлили глубоко, прятались за внешним спокойствием, словно змеи под тихими водами фьорда, и взрыв мог последовать в любой миг и привести к насилию. Она хорошо знала, что хвастуны вроде Гудварра не были настоящими воинами. По-настоящему опасными были те, кто никогда не угрожал насилием…

Рокот множества разговоров стих, и Орка подняла голову и увидела, как на поляну выходят воины: дюжина дренгров, среди них Гудварр, размашисто шагающий в клепаной кольчуге и с мечом у бедра, с кончика его носа все еще свисала неизменная капля влаги. Женщины, которые сопровождали его к ферме Орки, тоже были там, Орка сразу узнала Арильд, ту, чье лицо казалось жестоким, словно мясницкий тесак. Все они сверкали броней, вываренной полированной кожей и кольцами из серебра или бронзы. Дренгры расположились полукругом перед осколками клятвенного камня, пропуская ярлу Сигрун на поляну, а за ней шагала еще дюжина воинов.

Сигрун была высокой: пусть не такой высокой и широкоплечей, как Орка, но в походке ярлы чувствовались сила и грация, говорившие о том, что идет воин. Она носила плащ из проклепанной кожи, на шее у нее висел серебряный торк, а на руках блестели серебряные кольца. Она стала ярлом не за добрые слова и хорошие поступки; она была воином, отвоевавшим для себя кусок земли и сражавшимся со всеми, кто бросал ей вызов. Мужчины и женщины вставали на ее сторону, привлеченные силой, обещаниями наделов и желанием возвыситься. Так и росла ее власть. Подобную историю Орка видела сотни раз за свою жизнь.