Тень Александра - [26]

— Кондиционер. — Я взглянул на часы: — Держись, еще больше часа с четвертью.

— История доспехов? — вмешалась в разговор Маэ, опершись на мои колени и заглядывая в монитор ноутбука Ганса.

— Да. В последний раз их видели на берегу Неаполитанского залива, это было в начале первого века после рождения Иисуса Христа, — пояснил Ганс.

— Я всегда думал, что они были захоронены вместе с Александром, — сказал я, морща нос.

— Нет. Согласно одному типу, который носил имя Светонвис…

— Какое имя?

Он ткнул пальцем в текст.

— Светоний,[34] Ганс. Светоний — латинский автор. Но при чем тут он?

— Профессор написал: «Жизнь Калигулы, глава LII», а потом какая-то галиматья на латыни. Triumphalem quidem ornatum etiam ante expeditionem assidue gestauit, interdum et Magni Alexandri thoracem repetitum e conditorio eius.[35]

— И что означает эта убийственная фраза? — поморщилась Маэ, взглянув на меня.

— Коротко — пустые рассуждения о пышных украшениях, носимых Калигулой, из которых, согласно Светонию, часть принадлежала нашему Александру. Он, возможно, приказал вернуть их в его гробницу. Светоний — сплетник, потянувший за собой других латинских авторов, — уточнил я.

— Еще есть несколько слов о Неаполитанском заливе, в частности, о мосте из кораблей.

— Я читала об этом в одном романе, — заметила Маэ. — Или видела в каком-то историческом фильме. Впрочем, все равно. Калигула, возомнив себя богом, хотел затмить Нептуна, пройдя над водой.

Я бросил на нее ошеломленный взгляд.

— Или выполнил еще какой-то трюк вроде этого, — добавила она.

— Калигула, — объяснил я, — не был таким безумцем, как утверждали некоторые. И этот мост из кораблей не был дотоле не известным или эксцентричным. На самом деле он образец военного гения. Одна из форм устрашения. Калигула готовился к походу туда, что мы теперь называем Великобританией, и он очень рассчитывал, что весть об этом мосте дойдет до ушей будущих англичан. Если бы маневр принес Калигуле успех в Неаполитанском заливе, они могли бы опасаться похожего наступления на Ла-Манше. Все логично, конечно, принимая во внимание течения и морские приливы. Древние говорят, что транспортные корабли были поставлены в два ряда, укреплены и засыпаны слоем земли по всей длине — более трех тысяч шестисот шагов, — уточнил я. — Если, конечно, я ничего не путаю.

— И сколько это будет по-другому? — спросил Ганс.

— Восемнадцать тысяч футов, — поддразнил я его.

Наша спутница поморщилась:

— А иначе?

— Примерно пять километров.

Ганс восхищенно присвистнул.

— Это расстояние отделяло Байе от мыса Поццуоли. Кажется, они устроили пиршество, праздновали несколько дней. Калигула много раз выезжал на колеснице в воинских доспехах. И если это правда, он красовался в доспехах Александра, что должно было здорово впечатлять. Суеверие было присуще людям той эпохи. Но что-то здесь не клеится, — добавил я, почесав подбородок, — не помню, чтобы кто-нибудь из древних авторов говорил о том, что он тогда надевал эти доспехи.

— Нет, — вмешался Ганс. — Профессор рассказывает об этом. Сестра Калигулы… Подожди… — Он стал прокручивать текст. — Агриппина! По «Мемуарам Агриппины». Долго искать не пришлось…

— «Мемуары Агриппины»? — вскричал я. — Но они утрачены несколько веков назад! Где он мог прочесть это? Он говорит об этом?

— Да, в начале каждой цитаты. — Ганс снова вернулся в начало страницы. — Агриппина… Вот: как и все цитаты, которые он скопировал, — из библиотеки Ватикана.

Я вскочил.

— Секретные архивы, — пробормотала Маэ.

Ганс поморщился.

— Ну?

— Читай! — приказал я ему.

— Успокойся, не горит. «Гай Юлий Цезарь при…» Юлий Цезарь? Что он там делал?

— Калигула, Ганс. Гай Юлий Цезарь — его настоящее имя.

— Это не тот Юлий Цезарь?

— Но тоже Цезарь.

— А-а… «…приказал забрать доспехи из гробницы Александра Великого в Египте. Приказал восстановить их, добавить еще один меч, которым, как он считал, было пронзено сердце убийцы его матери, и много раз облачался в них, но в последний раз их видели в тот день, когда по примеру короля мидян…» Короля кого?

— Короля мидян, — с нетерпением ответил я. — Персидского царя Ксеркса. Ты должен был бы слышать о нем…

Он снова вытаращил глаза.

— Я тебе расскажу потом. Продолжай.

— «…когда по примеру короля мидян он приказал соорудить мост из кораблей».

— А что он сделал с доспехами потом?

— Я пока разобрал только начало! Там рядом профессор сделал какие-то наброски. Короче, мазня, похожая на рисунки.

Маэ и я склонились над записной книжкой.

— Статуя какая-то, — тихо проговорила она. — Александр?

— Нет. Слишком короткие волосы. Возможно, это рисунок какой-то статуи эпохи Империи. Наверное, обожествляемый Калигула, поскольку он здесь в военном снаряжении и босой. Но я не знаю этой статуи. И доспехи… взгляните на нагрудник. — Я указал пальцем на рисунок.

— Рука, держащая молот. Такая же печать на щите, — заметила Маэ. — Впрочем, не его ли он держит в руке?

Я склонился еще ниже, чтобы лучше рассмотреть.

Мотороллер остановился на велосипедной стоянке на маленькой пьяцца делла Ротонда, и молоденькая девушка в цветастом платье бросилась к водителю. Он крепко обнял ее. Освещенный Пантеон и его фонари бросали на площадь красновато-коричневый свет с золотистым отливом.