Темыр - [72]

- Я кандидат партии… Мы будем друзьями, Надя?

- Мне кажется, что мы уже стали хорошими знакомыми. А будем ли друзьями, не знаю.

На Красной площади было тихо и торжественно. Движение автомашин и пешеходов шло по противоположной от Кремля стороне, вдоль длинного приземистого здания бывших торговых рядов. Над зданием вились и кричали стаи галок, никак не могли они угомониться на ночь.

Часы на Спасской башне пробили семь ударов. Над зданием ВЦИК’а, на куполе вился алый шелковый флаг, освещенный снизу прожектором. У мавзолея, где покоится великий Ленин, неподвижно стояли в карауле два часовых. К воротам Спасской башни изредка быстро подъезжали автомобили и исчезали за Кремлевской стеной. Там работало Советское Правительство, там билось сердце Родины, туда неслись мысли трудящихся со всех концов мира. И это было рядом с Темыром, и наполняло его сердце гордостью. Было радостно, что его руку в своей держала красивая, привлекательная девушка. Но Темыр вдруг остро почувствовал сожаление, что Зина сейчас не с ним. Ей бы побывать здесь, у Кремля!

Темыр и Надя молча шли по Красной площади, поглощенные охватившими их мыслями. «Странное существо - человек, - думала Надя, - вот, например, я: сколько мне встречается разных людей, кое-кто пробует за мной ухаживать, а никто не нравится так, чтоб хотелось с ним быть каждую минуту, чтоб сердце билось при одной мысли о встрече. А вот случайно этот Темыр…»

Она вспомнила его глубокий, полный любви взгляд, в котором было видно страдание, когда она не хотела с ним знакомиться. Ей не приходилось переживать такое сильное чувство, возникающее в первую минуту знакомства. «Почему я ему так понравилась? Значит, существует любовь с первого взгляда…» Необыкновенная встреча захватила ее воображение. Темыр, сын гор, приехавший в Москву учиться, серьезный и молчаливый, красивый и скромный, заставил сердце Нади забиться сильнее.

- Куда же мы теперь пойдем? - спросила она Темыра.

Он очнулся. Мысли его были далеко от Москвы. Но об этом не знала Надя.

Темыр вспомнил свой план провести вечер с девушкой.

- Мы пойдем в ресторан и пообедаем, - сказал он, - меня мучит совесть, что вы прямо с работы и не обедали.

Приглашая в ресторан, он не мог говорить ей «ты». Что-то неуловимое исчезло в их отношениях. Они снова перешли на «вы».

Надя решительно отвергла его предложение - она не ходит в рестораны и уже обедала. Она согласилась пойти в кино. Темыр извлек из кармана «Вечернюю Москву». Остановившись возле нового здания гостиницы «Москва», они вместе стали смотреть в отделе объявлений, что идет в московских кинотеатрах, потом направились вверх по Тверской в кино, которое москвичи еще называли по-старому «Ша нуар», что значит «Черный кот». «Странное название на улицах социалистической Москвы. Не так легко искореняется старое даже в самой Москве», - подумал Темыр.

Они прошли угол улицы, где вчера встретились, еще не зная друг друга. Смеясь, они вспомнили об этом, так как Темыр чуть не упал на этом же месте второй раз, правда, в шутку.

- Это ничего, что наша встреча была случайной, - сказала Надя. - Если бы я заметила в вас хоть что-нибудь дурное, я бы никогда с вами не встретилась больше.

- Наше знакомство не было случайным, - ответил ей Темыр.

- Почему?

- Если б вы были другою, я тоже не стал бы даже разговаривать с вами!

- Разве у вас нет других знакомых девушек? Вы третий год в Москве…

Надя слегка улыбнулась, искоса посмотрев на Темыра. Он покачал головой:

- Ни одной нет.

Надя промолчала, поглядывая на Темыра. Что-то он еще скажет о себе?

Темыр добавил:

- Мне некогда. Я учусь и хочу учиться по-настоящему. Я должен принести хоть какую-нибудь пользу моему маленькому народу.

Надя просила рассказать, как он учится, какие у него товарищи.

- Раньше я думал так. Самые близкие люди - родственники и те, которые говорят на моем языке. Теперь у меня другое представление, совсем другое. Я понял, что такое товарищество всех советских людей, что такое братство и дружба народов. Это, по-моему, самые святые слова, это - самая святая для меня дружба!

Наде нравились его ответы и жар, с которым он говорил. Он показал ей фотографию, где он был снят со своими друзьями.

- Это Игнат, он - якут. Какой хороший человек!… А это прекрасный товарищ - узбек Гафур… У меня немало таких друзей.

- Вы многому научились в Москве?

- Самое главное, чему я научился, - ответил Темыр, - это еще сильнее любить русский народ, любить Москву.

Они незаметно дошли, как вчера, до памятника Пушкину. Увлеченные разговором, они ничего не замечали вокруг. Порой Темыру казалось: это он идет с Зиной по лесу, и под ногами шуршит сухая трава. Он распахнул пальто. Ему теперь не было холодно. Воздух чист и свеж. Уже чувствовалось дыхание весны. Разрумянившаяся, какая-то вся сияющая, шла рядом с ним Надя, крепко держась за его руку. Неужели они только вчера познакомились?

Перейдя площадь, они очутились возле кино. У кассы стояла очередь. Толпился народ. Только что был выпущен первый советский звуковой фильм «Путевка в жизнь»… Надя, не выпуская руки Темыра, стояла с ним в очереди, она спрашивала его о фильмах, о новых пьесах. Темыр ходил с товарищами на все новинки. Но он признался ей, что никогда раньше, до приезда в Москву, не бывал ни в кино, ни в театре.