Тэмуджин. Книга 1 - [93]
На хойморе, глядя мертвыми, полуопущенными глазами под ноги входящим, сидел сам Тодоен, уже облаченный в лучшие свои одеяния, в черной выдровой шапке. Женщины часто меняли перед ним на столе блюда, чтобы он перед уходом отпробовал все из земной пищи, и время от времени разносили гостям чаши с вином.
Снаружи по очереди заходили другие гости, кланялись покойнику, им тоже подносили чаши и они, произнеся благопожелания о добром пути в другой мир и встрече с предками, выпивали и тут же выходили обратно: людей, ожидающих прощания с покойным, было еще много.
Тэмуджин сидел у самой двери, рядом с дядьями, и страдал от тошноты, от тяжелого воздуха в юрте, трупного запаха, смешанного с дымом ая-ганги и можжевельника, которые непрерывно воскуривали женщины вокруг покойника. В открытую дверь иногда заходило прохладное свежее дуновение, тогда Тэмуджин облегченно вдыхал полной грудью и, медленно выдохнув, терпел до следующего раза, чутко сторожа ноздрями чистый воздух снаружи.
Тоскливо блуждая взглядом по юрте, по сидящим вдоль стен людям, по знакомым и полузнакомым лицам, он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд и, поведя глазами, увидел Таргудая. Тот сидел у правой стены, выше середины, и в тот миг, когда Тэмуджин заметил его взгляд, он быстро отвел глаза. Тэмуджин стал внимательно присматриваться к нему, искоса бросая на него взгляды из-под смеженных ресниц.
Толстый, темнолицый и пучеглазый, Таргудай был такой же, каким Тэмуджин запомнил его с прошлогоднего тайлгана. Тогда, на пиру борджигинских нойонов в их курене, он почти на всех смотрел сквозь плохо скрытое пренебрежение, на вопросы людей отвечал грубо, и часто, не дослушав собеседника, отворачивался в сторону. Злой и завистливый – услышал про него тогда Тэмуджин и теперь по лицу того было видно, что он не изменился.
Таргудай, скользя по юрте нарочито презрительным равнодушным взглядом, вновь на несколько мгновений остановился на нем, и Тэмуджин понял, что тот не забыл про него и тоже следит за ним. Тэмуджин знал, что все последнее время Таргудай был соперником отца Есугея и украл из их куреня табун кобылиц. «Глупый, видно, человек, – подумал он. – Разве настоящий нойон позарится на какие-то несколько кобылиц, чтобы из-за них уронить свое имя?»
Таргудай еще раз бегло посмотрел на него, и тут их взгляды встретились в упор. Тэмуджин не отвел от него взора. Глаза Таргудая от удивления и негодования расширились, а потом сузились, будто стараясь хорошенько рассмотреть его. Могущественный тайчиутский нойон, видно, был изумлен тем, что такой молодой парень смеет на него так дерзко и открыто смотреть в то время, когда многие взрослые нойоны при встрече с ним спешат отвести свои взгляды и уйти в сторону. Тэмуджин продолжал смотреть. В другое время тот, наверно, накинулся бы на него, взялся за кнут, но здесь было не место, и он, задержав на нем взор еще немного, будто запоминая, отвернулся.
XII
Вскоре после похорон Тодоена резко наступили холода. Задули осенние ветра, долгие, пронизывающие. Быстро облетели последние листочки на деревьях, и теперь оголившиеся тальники на берегу под резкими порывами зябко прижимались друг к другу.
По небу над Ононом теперь часто кочевали низкие серые тучи, приплывая из-за северных гор. Раза два выпадал ранний снег, но, пролежав день-другой, медленно стаивал под скудными лучами солнца, с трудом прорывавшими узкие бреши в облаках, высыхал под пронзительным степным ветром. Но все чувствовали: это последние силы умирающей осени, и со дня на день может прийти зима. Онон по берегам охватывало тонким льдом, а на середине тяжело перекатывалась темная, загустевшая как бычья кровь, вода.
Курень притих, и, казалось, наполовину обезлюдел. Малые дети, старики и старухи, за лето привыкшие к жаре и теплу, отсиживались у очагов, не выглядывая без нужды из юрт, пологи которых теперь были наглухо заткнуты. Да и большинство мужчин теперь находилось на осенних пастбищах, при стадах и табунах. Лишь по утрам и вечерам, когда айлы доили своих коров, суетливой беготней между юртами и крикливыми женскими голосами оживал курень. И снова все замирало до следующего раза. Из дымоходов жилых юрт непрерывно валил густой серый дым, прибиваясь под ветром к земле, клочьями уносился в степь.
В последние дни Оэлун уже с нетерпением ждала прихода Даритая со сватами. Ждала, чтобы разом порвать с нудным беспокойством ожидания и со смутной надеждой на лучший исход, на то, что, может быть, все обойдется по-хорошему и останется все по-прежнему. Надежда эта, затаившись на самом донышке сердца, как Оэлун ни прогоняла ее, зная, что никогда она уже не сбудется и не вернется прежняя жизнь, когда они, казалось, властвовали над своей судьбой, как дурная птица упорно вила свое гнездо. Оэлун твердо знала, что как только она откажет Даритаю, нойоны тут же поделят их улус между собой.
«Что же нам останется после того дележа, – в который раз она с тайным страхом спрашивала себя. И каждый раз, подавляя тревогу, она внушала себе: – Должны же оставить хоть по небольшому стаду коров и кобыл. Ведь не такой был человек Есугей, чтобы детей его как безродных харачу оставить без корма…»
В четвертой книге романа «Тэмуджин» продолжается история юного Чингисхана. Вернувшись из меркитского похода во главе отцовского войска, Тэмуджин обосновывается на верхнем Керулене вместе с другом и союзником Джамухой. Вскоре он идет в поход на могущественного тайчиутского вождя Таргудая, некогда разграбившего отцовские владения, и возвращает от него наследных подданных, многотысячные стада и табуны.
Роман бурятского писателя Алексея Гатапова описывает отроческие годы Чингисхана – великого полководца и государственного строителя Монголии XII–XIII вв. В первой и второй книгах романа отражается важный период становления молодого героя – от 9 до 11 лет. Это годы нужды и лишений, голода и смертельных опасностей, когда в условиях жестокой вражды между родами монголов выковывался характер великого воина и властителя.
Третья книга романа «Тэмуджин» продолжает историю юного Чингисхана. В ней описывается война между ононскими и керуленскими родами, разгоревшаяся вскоре после событий, показанных в первых книгах. Безвыходное положение, в котором оказались рода монголов, неспособность нойонов обеспечить мир и благополучие побуждают Тэмуджина активно вмешаться в политическую жизнь племени, что обусловило его восхождение в иерархию монгольских вождей. В ходе меркитского похода Тэмуджин обретает власть над отцовским войском.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.