Темный замысел - [15]

— Хорошо… Но должна предупредить вас, что не собираюсь пожертвовать своими принципами… — она заговорила так громко, что мужчины вздрогнули.

— Я… я…

Файбрас усмехнулся.

— Принципы! О, эти принципы, которыми никто не хочет поступиться! Вы не одиноки, Галбира, в таком положении многие. Но я хотел бы видеть вас в своей команде. Давайте договоримся так: я остаюсь верен своим принципам, вы — своим, и мы оба уважаем конституцию этой страны.

Он ткнул пальцем в сторону Шварца и Харди.

— Взгляните на них. Они оба из девятнадцатого века, один — австриец, другой — американец. Но они признают меня капитаном и командиром; к тому же они — мои друзья. Может быть, в глубине души они и считают меня наглым негром, но проткнут каждого, кто осмелится это сказать. Правда, парни?

Мужчины согласно кивнули.

— Тридцать один год жизни в Мире Реки изменяет человека — если он вообще способен меняться. Итак, ваше слово? Хотите услышать конституцию Пароландо?

— Конечно! Не могу же я принять решения, не узнав, на что иду.

— Она составлена великим Сэмом Клеменсом. Год назад он уплыл от нас на судне «Марк Твен».

— «Марк Твен»? Какая самовлюбленность!

— Название выбрано всеобщим голосованием. Сэм возражал, правда, не очень настойчиво… — В глазах Файбраса сверкнули насмешливые искорки. — Так слушайте! «Мы, народ Пароландо, нижеследующим заявляем…»

Он произносил длинный текст без запинки, без единой ошибки; видимо, хартия была запечатлена в памяти каждого. Дар, присущий людям, не знавшим письменности, да еще — актерам, стал в Пароландо всеобщим.

Торжественные слова возносились к светлевшему, наливавшемуся голубизной небу. Туман опустился до колен, и казалось, что долина утопает под снежным покровом, тянувшимся до подножия холмов. Их склоны, заросшие кустарником, над которым возносились сосны, тисы, бамбук и гигантские стволы железных деревьев, обрели ясные очертания и больше не выглядели загадочными далекими силуэтами с японских картин. На лианах, обвивавших железные деревья, распустились и засияли в первых лучах зари огромные цветы. На западе, словно фон этого яркого полотна, возносился темный каменистый обрыв, покрытый синевато-серыми пятнами лишайника. Повсюду с гор струились серебристые потоки водопадов.

Все это было уже знакомо Джил Галбира — и, однако, вызывало трепет страха и удивления. Кто же создал эту долину, протянувшуюся на много миллионов миль? И зачем? Каким образом и во имя чего были воскрешены на этой планете она сама и еще тридцать шесть или тридцать семь миллиардов человеческих существ? Каждый из живших на Земле с 2 000 000 года до нашей эры вплоть до начала третьего тысячелетия земной цивилизации воскрес после смерти. Исключение составляли лишь дети до пяти лет, умственно отсталые и безнадежно больные — больные душевно, не телесно.

Кто это совершил? Для чего?

В Мире Реки ходило много странных, волнующих, безумных толков и легенд о таинственных созданиях, что появлялись на краткий миг под видом нищих странников или пророков.

— Вы слушаете меня? — прервал ее размышления Файбрас.

— Могу повторить от слова до слова всю вашу речь, — парировала Джил.

Она немного лукавила слушая вполуха и воспринимая лишь самое существенное — как антенна, настроенная на нужную волну.

Повсюду из хижин появлялись люди. Они потягивались, кашляли, закуривали сигареты, шли в отхожие места, расположенные за бамбуковыми перегородками. Некоторые, держа в руках цилиндры, торопились к Реке. Одни, без страха перед утренней прохладой, выходили лишь в набедренных повязках; другие, закутанные с ног до головы, походили на бедуинов или привидений.

— Ну, — вновь обратился Файбрас к Джил, — вы готовы дать присягу? Или хотите поразмыслить?

— Я никогда не отказываюсь от своих слов. А вы? Относительно меня, конечно.

— Сейчас речь идет не обо мне, — он вновь усмехнулся, — а о вас. Дав клятву, вы три месяца будете проходить испытание; затем народ решает, предоставить вам право гражданства или нет. Только после этого вы становитесь жителем Пароландо — если я не наложу «вето» на решение народного собрания. Ну, как?

— Идет!

Описанная Файбрасом процедура ей не понравилась, но что могла она поделать? Уходить отсюда Джил не собиралась; к тому же все это время они, ничего не подозревая, тоже будут у нее на испытании.

В воздухе теплело. Небо на востоке разгоралось, и свет больших звезд померк. Раздались звуки трубы. В центре равнины возвышалась шестиярусная башня из бамбука; на ее вершине стоял высокий чернокожий горнист в пунцовом набедреннике.

— Настоящая медь, — гордо объявил Файбрас. — Недалеко от нас, вверх по Реке, есть месторождения меди и цинка. Мы бы, конечно, сумели их отвоевать, но Сэм не любил пускать в ход силу. Собственно, если не считать мелких стычек, мы воевали по-настоящему только один раз, — лицо Файбраса стало задумчивым. — Там, на юге, — он махнул рукой, — было государство Соул Сити с большими залежами криолита и бокситов… Они меняли руду только на оружие, и дело кончилось плохо. Словом, нам пришлось захватить те места, и теперь Пароландо простирается на сорок миль по обеим берегам Реки.