Темный замысел - [117]

— Торн не отвечает, — доложил Аукусо.

Радар показывал, что вертолет-амфибия приводнился примерно ярдах в тридцати от основания Башни.

— Попробуйте еще раз, Аукусо.

Скорее всего, Файбрас уже мертв. Вот она и стала капитаном…

— Боже мой, но не такой же ценой!

Хриплым голосом Джил вызвала Коппенейма и приказала ему явиться в рулевую рубку, чтобы принять обязанности первого помощника. Затем она повернулась к де Бержераку.

— Сирано, мы займемся Торном позже. Сейчас нужно выяснить, что произошло с Файбрасом… и остальными, — Джил замолкла на мгновение. — Вы сможете посадить корабль на вершину Башни?

— Если надо, сядем, — Сирано не замедлил с ответом.

Он был бледен, но владел собой безукоризненно.

«Парсефаль» двинулся вниз сквозь тучи. На круглом экране радара четко обозначились очертания огромного цилиндра, но изображение расплылось, когда дирижабль приблизился к верхнему торцу Чаши.

Лучи прожекторов осветили раскинувшуюся под ними тускло-серую металлическую площадку. Из кабины были видны огненные сполохи, но разглядеть вертолет не удавалось. Дирижабль медленно проплыл над тусклым пламенем костра; пропеллеры встали горизонтально, выравнивая гигантский корабль.

Сирано осторожно опускал «Парсефаль». Условия для посадки были идеальными — почти полное безветрие. Сотни сквозных отверстий у основания стен, окружавших торец Башни, создавали ветровой поток примерно до пяти узлов — легкий бриз по шкале Бофорта. Такой ветерок не смог бы даже шевельнуть листву на деревьях, и неопытный аэронавт вряд ли бы обратил на него внимание. Но Сирано, видимо, понимал, что это слабое дуновение может прижать огромный дирижабль к стене; виртуозно маневрируя двигателями, он уравновесил давление ветра на носовую часть «Парсефаля» и продолжал спуск.

Джил не вмешивалась в действия пилота; сейчас в его руках была и жизнь экипажа, и судьба экспедиции. Скорчившись над пультом управления, Савиньен де Сирано де Бержерак, поэт и дуэлянт, вел труднейший в своей жизни поединок. И он не нуждался ни в помощи, ни в сочувствии.

Дирижабль резко сбросил скорость, красный огонек мигнул на панели, открылся нижний люк. Вниз сбросили стропы, и четыре десятка аэронавтов скользнули по ним в туманную мглу. Потеряв лишний груз, корабль начал приподниматься, и Джил приказала выпустить часть водорода. Ей не хотелось зря расходовать газ, но сейчас не было другой возможности удержать воздушное судно от немедленного взлета.

С носа и кормы сбросили другие стропы; люди, находившиеся внизу, повисли на них, пытаясь сбалансировать огромную серебристую сигару. Сирано медленно подвел «Парсефаль» к стене и выключил моторы; теперь судно дрейфовало на небольшой высоте.

Двое из наземной команды метнулись к отверстиям, чтобы выяснить источник ветра. Через минуту они доложили по рации, что эти круглые дыры действительно порождают воздушный поток, направленный к центру площадки; он был слаб, но устойчив, и дирижаблю не грозил внезапный удар о стену. Остальные аэронавты подтащили сброшенные с носа и кормы канаты и, протянув их сквозь отверстия, закрепили судно. «Парсефаль» завис в двадцати ярдах от стены.

Джил надеялась, что ветер не изменится — малейший порыв грозил катастрофой. Удар о стену — и лопасти пропеллеров будут сломаны, моторы выведены из строя, двигательные отсеки искорежены.

Из среднего люка спустили лестницу. Джил и Пискатор торопливо вышли из рубки, миновали центральный коридор и спустились вниз. Их ждал доктор Грейвс с белой сумкой в руках.

Вертолет разбился в тридцати ярдах от купола. Они направились сквозь туман к тускло мерцавшему огню; подойдя ближе к обломкам, Джил содрогнулась. Она не могла себе представить Файбраса мертвым… мужественного, блестящего Файбраса!

Он лежал в нескольких ярдах от пылающего корпуса, на том месте, где его настиг удар. Почерневшие останки его спутников громоздились в кабине вертолета.

Грейвс отдал свой фонарь Пискатору и склонился над телом капитана. Дым смешивался с туманом и темными хлопьями уносился вверх. Тошнотворный запах горящего бензина и обугленной человеческой плоти ударил в лицо, и Джил, ощутив мгновенный приступ дурноты, пошатнулась.

— Держите прямо лампу! — резко бросил Грейвс.

Опомнившись, она заставила себя взглянуть на тело: порванная одежда, кожа обгорела с головы до ног. Но лицо Файбраса почти не было обезображено; он недолго оставался в пламени. Успел ли он выскочить? Или взрыв выбросил его из машины?

Джил не могла понять, почему доктор так долго и тщательно осматривает труп; она хотел уже задать вопрос, как вдруг Грейвс выпрямился и спросил:

— Как вы собираетесь поступить с останками?

— У нас нет пенных пламегасителей, чтобы сбить огонь с вертолета, — ответила Джил безжизненным голосом, и махнула рукой старшему наземной команды:

— Петерсон, доставьте тело на борт. Только сначала укройте его. Остальные пусть идут со мной.

Через несколько минут они стояли перед куполом. В свете направленных на него прожекторов, он показался Джил похожим на эскимосское иглу. Внимательно рассмотрев серый колпак, она поняла, что его оболочкой служил тот же металл, из которого была воздвигнута Башня. Нигде никаких следов сварки, ни одного шва; казалось, полусферу просто выдули на поверхности, словно огромный пузырь.