Темный Ветер - [4]

Чи отвернулся и снова стал размышлять о ветряке. Самолет – не его дело. Племенная полиция навахо не занимается контрабандой, торговлей наркотиками и вообще всеми теми делами, которые находятся в ведении Управления по борьбе с наркотиками. Эти вещи абсолютно вне юрисдикции племенной полиции, как и вся война, которую белые люди объявили белым же преступникам. Дело Чи – найти хулигана, ломавшего ветряк № 6, уродливая стальная ферма которого вздымалась к звездам метрах в ста к западу. Временами, когда лопасти поддавались напору воздушных струй, колесо издавало металлические скрипучие звуки, которые далеко разносились в тишине летней ночи. Управление по разделу земель хопи поставило ветряк всего год назад, чтобы качать воду для семей хопи, вернувшихся на земли вдоль ущелья Вено, откуда выселили семьи навахо. Два месяца спустя кто-то вывинтил болты, крепившие ферму к бетонному основанию, и повалил ее при помощи веревки и по меньшей мере двух лошадей. Ремонт занял восемь недель, а через три дня после его окончания, когда болты были наглухо приварены, ветряк опять сломали. На этот раз злоумышленник, дождавшись сильного ветра, сунул лом в коробку передач. Управление по разделу земель хопи направило жалобу в Администрацию земель совместного пользования в Кимз-Каньоне, а та обратилась в отделение ФБР в Флагстаффе, откуда позвонили в отдел правопорядка Бюро по делам индейцев, откуда позвонили в Управление племенной полиции навахо в Уиндоу-Рок, которое направило письмо в свое отделение в Тьюба-Сити. В итоге на рабочий стол Джима Чи легла записка. Три слова: «Зайди к Ларго».

Капитан Ларго сидел за столом, изучая содержимое коричневой папки.

– Ну же, – начал Ларго, – как обстоят дела с опознанием трупа, который нашли на Черной месе?

– Никаких новостей, – ответил Чи. Из чего следовало – и капитан Ларго знал об этом, – что пока вообще ничего не удалось узнать.

– Я говорю о том парне, которого убили выстрелом в голову. У него еще не нашли ни бумажника, ни удостоверения личности, – Ларго говорил таким тоном, будто на отделение свалилась уйма неопознанных покойников, а не один-единственный, черт бы его побрал.

– Пусто, – сказал Джим Чи. – Из тех, что в розыске, ни на кого не похож. По одежде тоже ничего не скажешь. Не за что зацепиться. Ровным счетом ничего.

– Н-да, – произнес Ларго, вновь пролистав папку. – А как насчет кражи со взломом в фактории Горелой Воды? Есть что-нибудь?

– Нет, сэр, – ответил Чи, стараясь не выдать голосом раздражения.

– Работник фактории скрылся с драгоценностями, сданными в заклад, и мы не можем его выследить. Так?

– Да, сэр, – ответил Чи.

– Мушкет, если не ошибаюсь? Джозеф Мушкет. Освобожден под честное слово из тюрьмы в Санта-Фе, штат Нью-Мексико. Правильно? И похищенное серебро до сих пор нигде не поступало в продажу. И никто не видел этого Мушкета? – Ларго пытливо смотрел на Джима Чи. – Так? Ты в курсе дела?

– В курсе, – отозвался Чи.

Тогда – это было в середине лета – он всего полтора месяца как перешел в Тьюба-Сити из Кроунпойнта и еще плохо знал капитана Ларго. Теперь лето на исходе, но Чи так и не научился понимать капитана.

– Странное дело, – нахмурился Ларго. – Куда он дел краденое? Почему не пытается сбыть? И куда подевался сам? Может, его уже нет в живых?

Эти же вопросы Чи задавал себе с той самой минуты, как ему поручили дело о пропавшем закладе. Ответов у него не было, и капитан это знал.

Ларго вздохнул и снова взялся за папку.

– Как насчет подпольной торговли спиртным? – спросил он, не поднимая головы. – Удалось накрыть Присциллу Бисти?

– Осечка вышла, – сказал Чи. – Она и ее парни успели выгрузить вино из машины раньше, чем мы подоспели. И никак не докажешь, что это их товар.

Ларго смотрел на него, поджав губы. Большие пальцы рук, сцепленных на животе, неторопливо шевелились.

– Да, старуху Присциллу так просто не возьмешь, тут голова нужна, – кивнул Ларго, как бы соглашаясь сам с собой. – Хорошая голова.

Чи промолчал.

– Ну, а как насчет слухов о колдовстве в районе Черной месы? – спросил капитан. – Что-нибудь прояснилось?

– Ничего определенного, – ответил Чи. – Вроде бы колдунов стало больше, чем обычно. Скорее всего, потому, что очень многих будут выселять оттуда, освобождать место для хопи. Проблема в том, что я тут еще новичок, кто же станет рассказывать мне про колдунов.

Он счел нужным напомнить об этом капитану. Нечестно со стороны Ларго требовать, чтобы именно Чи, все еще чужак, знал что-нибудь о местных колдунах. Кланы северо-западной резервации еще не познакомились с ним поближе. По их представлению, он и сам мог оказаться «кожерезом» – колдуном, который готовит магические порошки из человеческой кожи.

Ларго не стал развивать эту тему. Он придвинул другую папку.

– Может быть, тебе больше повезет вот с этим, – сказал он. – Кому-то ветряки стали поперек горла.

Он вытащил из папки лист бумаги и протянул Чи.

Читая письмо из Уиндоу-Рок, Чи размышлял о капитане. У навахо сложная система родства, и по клановым связям Ларго приходился ему родичем. Для Чи главным был клан его матери – «клан, породивший его», – Народ Говорящих Медленно. Что же до клана отца – «клана, принявшего его», – то он назывался Народом Горькой Воды. Ларго был порожден Народом Стоящей Скалы, а принял его Народ Краснолобых, и этот же клан был вторичным приемным кланом для отца Джима Чи. Стало быть, Чи и Ларго пусть дальние, но все же родственники, а у навахо семья всегда играла первостепенную роль, и родственные обязательства ставились превыше всего. Пробегая глазами письмо, Чи размышлял о родстве. Он хорошо помнил, как один из братьев отца надул его при покупке подержанного холодильника; помнил также, что самую большую в жизни трепку получил в школе-интернате Двух Серых Холмов от двоюродного брата по материнской линии. Он молча вернул письмо капитану.