Тёмный ручей - [2]

В Ноксвилле пасмурно и холодно. Я не привыкла к яркому городскому освещению, но сейчас оно меня немного успокаивает. Я не ощущаю полной оторванности от всего мира. Вокруг люди. Если я закричу, меня услышат.

Звоню по одному из номеров, записанных в моем телефоне. Трубку снимают после первого же гудка, и я слышу вечно усталый голос детектива Престера из полицейского управления Нортона – городка, расположенного вблизи того места, где мы жили… нет, живем, потому что мы вернемся в Стиллхауз-Лейк, клянусь. Этот голос произносит:

– Мисс Проктор, время уже позднее.

Похоже, он совершенно не рад звонку от меня.

– Вы на сто процентов уверены, что Лэнсел Грэм мертв?

Это странный вопрос, и я слышу скрип – вероятно, это скрипит офисное кресло, на спинку которого откинулся Престер. Смотрю на свои часы. Второй час ночи. Я гадаю, почему Престер еще на работе. Нортон – маленький сонный городок, хотя и там полиции приходится иметь дело с некоторым количеством преступлений. Престер – один из двух детективов в составе управления.

А Лэнсел Грэм носил форму полицейского офицера и служил в Нортонском управлении.

Престер отзывается неспешно и настороженно:

– У вас есть некая веская причина думать, что это не так?

– Он. Действительно. Мертв?

– Мертвее не бывает. Я видел, как из его трупа на столе патологоанатома извлекали органы. Почему вы спрашиваете об этом… – Он ненадолго умолкает, потом издает стон, как будто тоже только что взглянул на часы. – В такое время суток?

– Потому что меня напугала очередная эсэмэска с угрозами.

– От Лэнсела Грэма?

– От Авессалома.

– А-а-а… – Он тянет это с таким выражением, что я немедленно настораживаюсь. Мы с детективом Престером не друзья. Мы, грубо говоря, союзники, да и то до некоторой степени. Он не совсем доверяет мне, и я не могу винить его в этом. – Кстати, об этом… Кеция Клермонт кое-что раскопала и говорит, что это, возможно, не совсем «он». Скорее «они», по всей видимости.

Я уважаю Кецию. Она была напарницей Лэнсела Грэма в патрулировании – по крайней мере, некоторое время, – но, в отличие от Грэма, Кеция кристально честна. Должно быть, для нее было невероятным потрясением узнать, что ее напарник был убийцей.

Однако не настолько сильным, как для меня.

Все это заставляет мой голос звучать напряженно и сердито:

– Какого черта вы не сказали мне это? Вы же знаете, что я уехала вместе с детьми!

– Не хотелось заставлять вас паниковать, – отвечает Престер. – Пока никаких доказательств, только подозрения.

– Неужели за то время, что вы знаете меня, детектив, вы обнаружили во мне склонность к слепой панике?

Он оставляет это без комментариев, поскольку знает, что я права.

– Я по-прежнему считаю, что вам лучше было бы вернуться в Нортон и позволить нам защищать вас.

– Мой муж превратил одного из ваших копов в убийцу. – Мне приходится проглотить комок тошнотворной ярости. – И вы оставили этого копа наедине с моими детьми, помните? Бог весть, что он мог бы сотворить с ними. Так с какой радости я должна считать, что с вами они будут в безопасности?

Я по-прежнему не знаю всего, что делал Лэнсел Грэм, когда похитил моих детей. Ни Коннор, ни Ланни ничего не сказали мне об этом, и я понимаю, что давить на них не следует. Они пережили травму, и хотя обследование в больнице показало, что мои дети в добром здравии и что физического вреда им нанесено не было, я до сих пор гадаю, какие раны нанесены их психике. И как эти раны скажутся на их будущем.

Потому что Мэлвин Ройял хочет сломать их, переделать по-своему, придать им задуманную им форму. Это те деяния, в которых он находит глубокое, неизбывное удовольствие.

– От Мэлвина что-нибудь слышно? – спрашиваю я.

«От Мэла», – поправляет слабый голос внутри меня, робкий и призрачный, но все еще различимый. Ему не нравилось, когда его называли Мэлвином, только Мэлом, вот почему теперь я неизменно называю его только полным именем. Пусть и крошечная власть – все равно власть.

– Повсюду проходят облавы, и семьдесят пять процентов тех, кто сбежал, уже снова сидят за решеткой.

– Но не он.

– Нет, – соглашается Престер. – Не он. Пока еще нет. Вы планируете продолжать убегать до тех пор, пока его не поймают?

– Это мы и планировали, – подтверждаю я. – Но план только что изменился. Если у Авессалома есть еще люди, которых он может послать за нами, то они нас найдут. Именно этого он и хочет. Вот почему дал о себе знать. Бегство лишь продлит этот кошмар, и это означает, что я не контролирую свою жизнь. Но я не отдам ему этот контроль. Никогда больше.

Снова раздается скрип офисного кресла. На сей раз я почти уверена, что Престер подался вперед.

– Тогда какого черта вы намерены делать, Гвен?

Он продолжает называть меня так, по моему новому имени, и я признательна за это. Женщина, которую звали Джина Ройял, жена особо тяжкого серийного убийцы, мертва – еще один труп, который оставил позади себя Мэлвин. И ей лучше оставаться мертвой. Теперь я – Гвен. А Гвен не согласна больше терпеть это дерьмо.

– Не думаю, что это вам понравится, поэтому не буду посвящать вас в подробности. Спасибо вам, детектив. За всё. – И я почти искренна в этом.