Темный Остров - [2]

Во-первых, огромный остров был слишком тёмным и безмолвным. По своему обыкновению, накануне битвы варвары устраивали боевые пляски возле огромных костров, сопровождая их пронзительными криками и прыжками под грохот барабанов, неистово принося жертвы своим богам ради победы. Но здесь в абсолютной бездвижности царила полная темнота, что намекало на наличие у врага тайных замыслов.

И вот опять: натренированное чутьё подсказывало Винцию, что за ними следят. Несмотря на то что флот прочно стоял на якоре под покровом туманных сумерек, он ощущал, что за каждым их движением наблюдали, что следовало чего-то ждать. Снова его взгляд уставился на неподвижные воды.

Бывалый солдат, ещё раз нахмурившись, погладил старый шрам, белой полосой прорезавший загорелый лоб. Какое-то беспокойство не давало ему уснуть, внутреннее чутьё подсказывало — что-то подстерегает их в этом ночном безмолвии.

Тишина… слишком здесь тихо! Глухие всплески волн о борт судна, казалось бы, прекратились. Инстинктивно Жнец обернулся в сторону штурвала, где до этого неподвижно стоял вахтённый. В мутном свете факелов Винцию удалось разглядеть, что его глаза были открыты, но они будто остекленели. Он стоял, повернувшись спиной к поручням.

Теперь, в полной тишине, Винций в изумлении уставился на перила, наблюдая за тем, как синие когти, медленно поднимаясь, нависли над ними, ища точку опоры.

Два синих когтя!

И две синие руки — длинные, тощие, поражённые проказой, тускло фосфоресцирующие в темноте, они оплетали поручни. Окружённая копной взъерошенных, спутанных белых волос здоровенная лохматая голова устрашающего вида показалась над бортом корабля. Космы обрамляли дьявольское лицо: худое, вытянутое, с трупными щеками и ввалившимися глазницами. Глухо рычащий рот щерился, обнажая звериные клыки. Пара жёлтых глаз сверкала из-под мертвенно-бледных век.

Лицо было синее.

Остолбеневший воин в изумлении наблюдал, как худощавое тело свесилось через перила, затем бесшумно сползло на палубу и поднялось. Фигура была облачена в звериные шкуры, вода стекала с влажной кожи — казалось, та пылала изнутри сверхъестественной синевой, которую не смог бы придать ни один краситель.

Сморщенный старик медленно пополз в сторону ничего не подозревающего стража. Руки, вооружённые заострёнными когтями, уже тянулись к его горлу. Винций сдвинулся с места.

Первой догадкой, вспыхнувшей в мозгу, стало издать инстинктивно подкативший к губам громкий окрик. Как гнусно: полуголый дикарь проникает на корабль и убивает часового — всё это может стать шокирующе позорным фактом для легионов накануне грядущей битвы. Лучше будет промолчать и одним взмахом меча в прыжке через всю палубу вонзить лезвие в глотку первобытного кошмара.

Сказано — сделано. Старик тем временем уже беззвучно укладывал тело караульного. Когда его изогнутые когти ослабили хватку, в горле умирающего солдата раздался сдавленный булькающий звук. Затем странное синюшное существо повернулось к Винцию.

Тот схватил его одной рукой — другая сжимала рукоять клинка. Склизкая плоть при соприкосновении оказалась неестественно холодной и тошнотворно рыхлой.

Не ослабляя хватку, Винций приставил обнажённое лезвие меча к горлу первобытного кошмара; тот взирал на него бесстрастным немигающим взглядом. Посмотрев в пустые желтые глаза, Жнец содрогнулся. На морщинистом лбу теперь можно было разглядеть едва заметную татуировку змеи. Свернувшись кольцами, та скалила пасть с иссиня-мертвенной плоти.

— Жрец друидов! — вырвался шепотом невольный возглас. При этих словах пленник Винция оскалился.

— Да, — с трудом прохрипел он сдавленным голосом, как будто латинские слова причиняли ему боль. — Да, — повторил синий человек. — Я есть друид. А ты — римлянин… Я пришёл убивать, но ты помешал мне; иначе множество часовых уже были бы мертвы, а все ваши корабли оказались в распоряжении моего народа.

Я здесь, чтобы сеять смерть, но я хочу предупредить. Скажи своему командиру, святотатец! Вы явились, чтобы утром напасть на наши святыни, нам это известно. И мы уже готовы. Воистину! Это будет жаркий приём — от Изначального Ноденса[3]. Знай же, что мы, друиды, способны сотворить магию, что навлечёт на вас проклятье. Передай своему командиру, чтобы он и его окаянные орды поворачивали назад, если не хотят погибнуть ужасной смертью от рук детей Мабона. Передай ему, глупец.

Старик хрипел, медленно выговаривая слова, его глухой гортанный голос заставлял Винция терять присутствие духа, даже в большей мере, чем он сам себе смел в этом признаться. Его так и подмывало использовать свой меч по назначению, чтобы уничтожить это существо с неестественной, странной синей кожей.

Однако всё ещё была причина повременить с этим. Этот старый жрец, по всей видимости, был посвящён в планы неприятеля. Угрозы, на худой конец пытка, заставят его заговорить.

Поэтому Жнец зашипел:

— Отвечай, что вы задумали, пёс, иначе мой меч развяжет тебе язык. — Лезвие клинка впилось в шею друида.

Старик поднял своё искажённое уродливой гримасой лицо. Из сдавленного горла вырвался рвотный смешок.

— Хе-е-е-е! Дурень — невежественный дурак будет угрожать мне смертью! А ты шутник! Хe-e-e-e!