Темный огонь - [210]

Мы в очередной раз прошли через галерею Уединения и оказались в апартаментах Кромвеля. Стражник пропустил нас в приемную, где за столом восседал Грей, по обыкновению, просматривавший бумаги. Ему помогал какой-то клерк. Оба с недоумением воззрились на нашу мокрую грязную одежду.

– Мастер Грей, мы должны немедленно поговорить с лордом Кромвелем, – заявил я. – Дело не терпит отлагательств.

После минутного колебания Грей сделал клерку знак уйти. Потом, в волнении всплескивая пухлыми руками, встал из-за стола и подошел к нам.

– Ради бога, что случилось, мастер Шардлейк? Барак, вы ранены…

– Мы распутали дело, связанное с греческим огнем, – заявил я. – Все это был заговор, задуманный герцогом Норфолкским с целью опорочить лорда Кромвеля в глазах короля.

Я торопливо, перебивая сам себя, поведал Грею о событиях, произошедших на складе. Тот слушал, открыв рот от изумления.

– Прошу вас, сообщите графу, что нам нужно срочно с ним поговорить, – завершил я свой рассказ.

Грей взглянул на закрытую дверь кабинета.

– Увы, графа сейчас нет в Уайтхолле, – сообщил он. – Королева Анна пожелала его увидеть, и он отправился к ней, в Хэмптон-Корт. Отбыл примерно час назад. Сегодня вечером он непременно будет в Вестминстере, на заседании парламента.

– А где сейчас король?

– В Гринвиче.

– Мы поедем в Хэмптон-Корт, – бросил Барак и сделал шаг к дверям.

Внезапно он застонал, пошатнулся и, не поддержи я его, рухнул бы на пол. Грей с удивлением наблюдал, как я усадил Барака в кресло. – Что с ним? Поглядите-ка, у него кровь.

И в самом деле, наложенный мною жгут ослабел, и по рукаву Барака вновь струей текла кровь. Он был бледен как полотно, на лбу выступила испарина.

– Господи боже, как холодно, – пробормотал он, содрогаясь в своем насквозь промокшем камзоле.

– Вы не в состоянии ехать в Хэмптон-Корт, – сказал я и повернулся к Грею. – Мастер Грей, нельзя ли позвать королевского доктора?

– Вчера король прогнал доктора Баттса и всех его помощников, – покачал головой Грей, обеспокоенно вглядываясь в бледное лицо Барака. – Они хотели снова вскрыть язву у него на ноге. Тогда король разразился проклятиями и приказал им убираться прочь. Он даже швырнул в доктора подушкой.

– Тогда вам поможет Гай, Барак, – заявил я непререкаемым тоном. – Я отвезу вас к нему.

– Сейчас не до этого, – прошептал Барак. – Отправляйтесь в Хэмптон-Корт. А меня оставьте здесь.

– Я сам валюсь с ног, – возразил я и обратился к Грею. – Мастер Грей, вы можете отправить письмо в Хэмптон-Корт? С самым что ни на есть надежным и проверенным гонцом, всецело преданным графу?

– Если вы полагаете, что так будет лучше, мы так и сделаем, – кивнул Грей. – Я пошлю в Хэмптон-Корт молодого Хэнфолда.

– А, я его помню, – через силу улыбнулся я. – Как-то раз этот молодой человек привез мне из Тауэра письмо, которое решило судьбу одного монастыря. Думаю, ему можно доверять.

Я взял перо и нацарапал несколько строк. Грей запечатал письмо печатью графа и вышел из комнаты, призывая Хэнфолда. Я подошел к окну и бросил взгляд на промокший сад.

– Любопытно, что делает сейчас Норфолк? – задумчиво проговорил я.

– Наверняка шельмец еще не догадывается, что над его головой сгустились тучи, – откликнулся Барак. – Только через несколько часов, так и не дождавшись вестей от своих сообщников, он начнет волноваться.

Я внимательно посмотрел на Барака. Лицо его по-прежнему покрывала смертельная бледность.

– Может, вам все же стоит съездить к Гаю? – предложил я. – После того как он должным образом перевяжет вашу руку, мы вернемся сюда. Или Кромвель пришлет за нами в аптеку.

– Будь по-вашему. – Барак неуверенно поднялся на ноги. – Лучше отправиться к старому мавру, чем ждать, пока из меня вытечет вся кровь. К тому же я могу испортить роскошное кресло любезного Грея.

Тут секретарь вернулся и сообщил, что письмо отправлено и нас ждет лодка. Я дал ему адрес аптеки, где нас можно будет отыскать в случае необходимости. Мы с Бараком направились к реке и, проведя под дождем еще полчаса, причалили у противоположного берега. Барак с трудом держался на ногах, и мне приходилось его поддерживать. Полагаю, плетясь по грязным улочкам к аптеке Гая, мы представляли собой довольно жалкое зрелище.

Распахнув дверь и увидав нас, друг мой лишь слегка вскинул брови; он привык к подобным явлениям. Усадив Барака на стул, он помог ему снять рубашку. Рана на руке оказалась довольно глубокой. Барак судорожно сжимал свой талисман, пока Гай осматривал рану, осторожно прикасаясь к ней пальцами.

– Думаю, следует наложить шов, мастер Барак, – изрек Гай, закончив осмотр. – Вы способны терпеть боль?

– А что мне еще остается? – страдальчески сморщившись, ответил Барак. – Разве у меня есть выбор?

– Насколько я могу судить, нет. Если мы не зашьем рану, вы истечете кровью до смерти.

Гай смазал порез на моем запястье какой-то едкой жидкостью, а потом повел Барака в свой кабинет, предложив мне подождать в аптеке. Он принес мне сухую одежду, и я переоделся, радуясь тому, что никто меня не видит. Мысль о том, сколь тягостное впечатление мое согбенное тело произвело бы на леди Онор, доведись ей только его увидеть, вновь пронеслась у меня в голове. Впрочем, она наверняка догадывается, что обнаженный горбун представляет собой не слишком приятное зрелище. Но, судя по всему, это ее не отпугивает. Вздрагивая при каждом приглушенном вскрике Барака, доносившемся из кабинета, я приладил пояс и кошелек. Как и всегда, размышления о собственном уродстве привели меня в уныние.