Темный огонь - [201]

Сообразив, что, пока он будет проталкиваться в толпе, Барак нагонит его и нанесет удар, Райт повернулся и бросился к дверям на лестницу. Оттолкнув пожилую пару, собиравшуюся начать восхождение, он бросился вверх по ступеням. Барак буквально наступал ему на пятки. Я, путаясь в полах мантии, бежал за ними. Я так запыхался, что едва не терял сознание. Во рту у меня пересохло, как на пожаре; мне даже казалось, что я чувствую запах дыма. Наконец перед глазами у меня мелькнул голубой прямоугольник неба – то была распахнутая дверь на крышу.

Собрав все свои силы, я преодолел оставшиеся ступеньки. Ветер, который здесь, на высоте, оказался довольно сильным и прохладным, ударил в мое разгоряченное лицо. Передо мной расстилалась широкая плоская крыша. Высоченный деревянный шпиль на пять сотен футов вздымался в небо. Бросив взгляд через парапет, я увидел весь город, как на ладони; река извивалась, подобно змее. Серые тучи теперь проносились прямо над моей головой. Испуганные зеваки, столпившись у парапета, бросали на Барака полные ужаса взгляды. Тот, держа наготове меч, наступал на Райта, который ожидал встречи с противником, прижавшись спиной к шпилю. Бесспорно, Райт был намного сильнее, однако Барак – моложе и проворнее. Вытащив кинжал, я встал у двери на лестницу, преградив Райту путь к отступлению. Несколько зевак, оказавшись за моей спиной, опрометью бросились вниз.

На губах Барака играла презрительная ухмылка. Он насмешливо поманил Райта рукой.

– Лучше не дергайся, жирный кабан. Твоя песенка спета. Зря ты на этот раз оставил дома своего рябого дружка Токи. Давай, бросай свой меч. Мы вовсе не собираемся тебя убивать. Проводим к лорду Кромвелю, и он расспросит тебя кой о чем. Если ты поведешь себя разумно и не будешь запираться, граф отпустит тебя восвояси. Да еще и денег даст.

– Даст он денег, как же! – прорычал Райт. – Ваш Кромвель наверняка прикажет меня прикончить.

Испуганный взгляд его перебегал с меня на Барака; я догадался, что он прикидывает, удастся ли ему отбросить меня прочь от двери. Внутренности мои сжались, но я мысленно пообещал себе, что остановлю злодея любой ценой. Рука моя судорожно стиснула рукоять кинжала. Райт, как видно, понял, что живым я его не выпущу. На лице его мелькнуло затравленное выражение.

– Ну, не рыпайся, – подал голос Барак. – Будь умницей. Если ты не станешь валять дурака в гостях у лорда Кромвеля, может, избежишь знакомства с дыбой.

Неожиданно Райт отскочил от шпиля; благодаря этому внезапному маневру он оказался у самого края крыши, в нескольких футах и от меня, и от Барака. Барак метнулся за ним, я последовал его примеру. Вдвоем мы прижали Райта к парапету. Райт бросил взгляд через плечо, словно оценивая головокружительную высоту, отделявшую его от земли, облизал пересохшие губы и судорожно сглотнул. Потом мы услышали его голос – хриплый и дрожащий от страха.

– Когда-то давно я поклялся, что ни за что не позволю вздернуть себя на виселице! И сегодня, увидав парня, которого повесили у самой церкви, я вспомнил свою клятву!

– Что ты там бормочешь, приятель? – переспросил Барак, размахивая мечом в воздухе.

Я прежде Барака догадался о намерении нашего противника и вцепился ему в руку. Но он вырвался и легко вскочил на парапет. Думаю, Райт спрыгнул бы в любом случае, но подобная решимость ему не понадобилась. Оказавшись на парапете, он тут же потерял равновесие. Не успев даже крикнуть, он полетел вниз. Преодолев за несколько мгновений расстояние в сотню футов, он ударился о землю. Перегнувшись через парапет, мы с Бараком увидели, что он распростерся на мощенном булыжником дворе. Лицо его сверху казалось белым пятном, а вокруг головы медленно расплывалась лужа крови.

ГЛАВА 43

арак потянул меня за рукав к двери на лестницу; мы сбежали по ступеням, едва не ломая ноги. У дверей собора люди, ставшие свидетелями столкновения на крыше и уже успевшие спуститься вниз, что-то возбужденно рассказывали сторожам собора. Какая-то женщина истошно вопила, что два злоумышленника столкнули человека с крыши. Сторожа просили собравшихся успокоиться и не шуметь, дабы не мешать проповеди архиепископа. Нам удалось проскользнуть мимо незамеченными.

Барак, увлекая меня за собой, двинулся по узкому пустынному переулку. Дойдя до Голдсмит-холла, он остановился и прислонился к стене свечной лавки. Я, не обращая внимания на круглолицего юнца, который стоял в дверях лавки и выкрикивал: «Сальные свечи, фартинг за дюжину!», тоже привалился к стене, хватая ртом воздух.

– Снимите мантию! – выдохнул Барак. – Скорее всего, они будут искать человека в одежде адвоката.

Я послушно снял мантию, свернул ее и сунул под мышку. Барак одернул камзол и огляделся по сторонам. Юнец в дверях лавки даже не глядел в нашу сторону; он по-прежнему призывал прохожих покупать товар своего хозяина да время от времени откидывал со лба прядь жирных волос.

– Идем, – скомандовал Барак. – Наверняка уже поднялась суматоха. Уж конечно, епископ Боннер придет в ярость. Еще бы, устроить вооруженную схватку в соборе, да еще во время проповеди архиепископа – это не шутка.