Темный менестрель - [11]

— Да, путь будет долог и труден, — говорил Феанор, — но наши тяготы и лишения окупятся сполна! Скажите же рабству “нет”! С ленивыми попрощайтесь! Попрощайтесь со слабаками! Оставьте свои сокровища — у нас их будет еще немало. Путешествовать будем налегке, но оружие все же возьмите. Мы пойдем дальше Ороме и будем выносливее Тулкаса, ибо мы никогда не отступимся от своей цели. Преследовать Моргота хоть до самого края Земли! Впереди нас ждет война и неугасимое пламя ненависти. Но когда мы одержим верх и вернем сильмарили, тогда мы, и только мы одни станем властелинами чистого Света, повелителями прекрасной и безграничной Арды. И ни одна другая раса не сможет вытеснить нас оттуда! Даже Валар!

И Феанор принес ужасную клятву. Семеро его сыновей встали рядом с ним и тут же последовали его примеру; их обнаженные мечи сияли в свете факелов кровавым багрянцем. Ни нарушить, ни отказаться от этой клятвы было невозможно даже по велению самого Илуватара, ибо карой за это был бы Вечный Мрак. Призвав Манве, Варду и священную гору Таникветиль в свидетели, они присягнули преследовать со всей силой своей ненависти и жажды мщения, хоть до самых границ Мира, любого из Валар, демонов, эльфов, пока не рожденных людей и всех прочих созданий, которые осмелились бы завладеть сильмарилями. И казалось, эта ночь уже никогда не кончится. Тот последний день Деревьев назвали Затмением Валинора. А нолдоры решились сбежать из Валинора и вернуться в Средиземье. Одновременно с прозвучавшим к отходу сигналом рожка и торжественным выходом Феанора за врата Тириона, прибыл, наконец, майар Эонве — вестник от Манве (лидера Валар) и передал его слова: — Взываю лишь к безрассудству Феанора — остановись! Ибо недобрый настал час, и избранный вами путь ведет к таким несчастьям, о каких вы и помыслить не можете. Валар не станут оказывать вам помощь на этом пути, но и препятствий чинить также не станут, ибо вам должно быть известно: вы пришли сюда по доброй воле и свободны уйти, когда заблагорассудится. Но ты, Феанор, сын Финве, данной тобой клятвой отправляешься в изгнание. Ты должен будешь путем страданий и лишений осознать всю лживость слов Мелькора. Ты говоришь, что он — один из Валар. Так не значит ли это, что ты дал свою клятву напрасно? Ибо ты никогда не сможешь одержать верх над кем-то из Валар, разве что Илуватар наделит тебя намного большей силой, нежели та, который ты сейчас обладаешь. Сей единственный голос разума услышал только я, а Феанор лишь рассмеялся в ответ, а затем он обернулся к посланнику и заявил: — Передай же Манве Сулимо, Верховному Правителю Арды, мои слова: если даже Феанору не удастся одержать верх над Морготом, то он хотя бы попытается это сделать, вместо того, чтобы предаваться тщетной скорби. А может статься и так, что Эру наделил меня Пламенем более сильным, чем вы предполагаете, и я смогу нанести Врагу Валар такой урон, что Великие в своем Кольце Судеб изумятся, когда услышат рассказы об этом. И в конце концов, им рано или поздно придется последовать моему примеру. А теперь прощайте! Вот дурак... Нет, я не был согласен с Валар, мне они откровенно говоря не нравятся. Я признаю, что они для меня опасны. Но и воевать я с ними не собираюсь, попытка приведет к моей гибели или Дагор Дагорату, если я все же найду в себе силы им противостоять. Но Феанор ничего не сможет сделать Валар, лишь погубит себя. Феанор был создан величайшим из Детей Илуватара — телом и духом, храбростью и выносливостью, красотой и умом, мастерством, силой и хитростью, и пылало в нем жаркое пламя. Один лишь Манве способен представить, какие чудесные и изумительные произведения искусства он мог бы сотворить, случись все по-иному. Но на его рациональность надеятся не стоит, вина в том Моргота (его слова или магия, не имеет значения), Горечь утраты отца или просто создание непроизвольного крестража повредило ему разум, но этот эльф обречен. Даже если разбудит в себе Пламя Айнур, клятва его убьет. И с собою в пропасть он ведет своих детей и народ... Мерзко. Ты захотел настоящей свободы? Ее цена всегда была высока, Адам и Ева в историях моего мира это нагдядно демонстрируют. Оттолкнувшись от пирил, я поспешил забрать вещи: раз уж обазовался повод уйти из-под влияния Валар, то грех будет упускать его. Надеюсь Средиземье похоже на мой родной мир, раз уж там скоро будут маглы...

Феанор вскоре осознал, что такая огромная толпа народа ни за что не сможет преодолеть долгого пути на север и пересечь море без помощи кораблей. Однако для постройки флота потребовалось бы слишком много времени и усилий, даже если среди нолдоров отыщутся искусные кораблестроители. Поэтому Феанор видимо, принял решение попытаться убедить Телери, давних друзей Нолдор, отправиться в Средиземье вместе с ними. И он погнал нолдоров к Альквалонде. Первая Братоубийственная Резня — так это назвали они. Маразм — так это назвал я... Пламенная речь Феанора о необходимости в кораблях сердца Телери не вдохновила. А Король Ольве еще и на больную мозоль наступил: Мол эти корабли для них — все равно, что драгоценные камни для нолдорев — неповторимые творения, владеющие ихними сердцами, воссоздать которые заново невозможно. Ну блин! Нашла коса на камень... Все эльфы такие двинутые, или это случайно встретилось два одиночества. Чую щас че-то будет... В общем Феанору пришлось удалиться ни с чем; погрузившись в мрачные раздумья, он засел под стенами Альквалонде, где расположилось его воинство. Наконец, видимо решив, что у него достаточно для этого вооруженных сил, он повел своих людей в Лебединую Гавань, где попытался силой захватить стоявшие там на якоре корабли. Однако Телери оказали отчаянное сопротивление, побросав многих нолдоров в море. Тогда были вынуты из ножен мечи, и на палубах белых кораблей, а также на причалах и пирсах Гавани, завязалась жестокая схватка. Трижды войска Феанора были отброшены назад, и обе стороны несли тяжелые потери. Но передовому отряду нолдоров пришел на помощь Фингон, приведший за собой большую часть отрядов Фингольфина; последний же, не раздумывая, присоединился к избиению собственных собратьев, не понимая даже до конца причин возникновения бойни. Некоторые искренне посчитали, что Телери намеревались помешать нолдорам нарушить волю Валар. Маразм крепчал. Долго ли, коротко ли — Телери потерпели поражение; значительная часть обитателей Альквалонде оказалась безжалостно перебита — ибо нолдоры в своем отчаянии совсем обезумели, а Телери были малочисленны и вооружены, по большей части, лишь легкими луками. Нолдоры взялись за весла и кое-как повели корабли Телери прочь из гавани, направляясь вдоль побережья на север. Ольве воззвал к Оссе — Валар повелевающему морями, но тот не откликнулся, потому что ему было запрещено вмешиваться в дела мятежных нолдорев и принуждать их к чему-либо силой. Богиня Уинен же пролила немало слез, оплакивая погибших моряков Телери; и тогда морские воды заволновались, обратив свой гнев против убийц, и многие корабли вместе с их пассажирами затонули. Пепелище на глади воды, Резня на другом берегу. Превратности этой судьбы. И эльфы во льдах и снегу. Волны холодной воды, Крики тех чаек вдали, Неправильность этой судьбы. Зачем ты пожег корабли? Зачем ты оставил во льдах, Того, кто пошел за тобой. Оттого ли соль на глазах? Оттого ли я чувствую боль? Огонь в твоем сердце горит. Огонь — отражение в глазах. И что-то в груди вновь болит. Теряется дым в облаках. Отец, зачем же ты так? Жестоко, не ведал скорбей. Они не враги, а он — брат. Каюты горят кораблей. Пепелище на глади воды, Резня на другом берегу. Превратности этой судьбы. И эльфы во льдах и снегу. Волны холодной воды, Крики тех чаек вдали, Неправильность этой судьбы. Зачем ты пожег корабли? И все же большей части нолдоров удалось выжить, и когда затих шторм, они продолжили следовать избранным курсом — кто-то на кораблях, кто-то по суше; но путь был долог и становился чем дальше, тем трудней. Пройдя в царящих вокруг потемках значительное расстояние, они достигли, наконец, северных границ Защищенного Царства — безжизненных каменистых просторов холодного Арамана. И здесь они внезапно увидели на прибрежной скале чей-то темный силуэт. Некоторые утверждали, что то был сам Мандос, или, по меньшей мере, вестник Манве. Я ощутил просто Смерть. Голос его был громким, торжественным и вселяющим страх; и нолдоры застыли на месте, чтобы услышать слова проклятия и предсказания, которое впоследствии стали называть “Пророчеством Севера” или “Роком Нолдор”. В нем звучало много темных предостережений, смысл которых нолдоры полностью осознали лишь тогда, когда предсказанные беды настигли их; но все хорошо слышали и поняли проклятие, предназначенное тем, кто не повернет назад и не вверит себя милости Валар. — Немало будет пролито вами слез, Валар закроют от вас Валинор и не допустят в него более, и даже эхо ваших причитаний не сможет долететь до них через горные пики. Дом Феанора навлек на себя гнев Валар, от которого тому не скрыться ни на Западе, ни на Востоке, и это касается также тех, кто решится последовать за ним. Их поведет вперед данная ими Клятва, но она же предаст их, навсегда сделав недостижимыми те самые сокровища, которые они поклялись себе вернуть. Все их начинания будут обращаться во зло; брат ополчится против брата, и страх перед предательством посеет недоверие и вражду. И навсегда останутся они Изгоями.