Темный лорд. Заклятье волка - [8]

Он подошел к лотку торговца и купил одно персидское яблоко. Беатрис выглянула из окна. Она уже оделась и набросила на голову покрывало, такая же целомудренная, как и любая другая жена, которая выливает на улицу ночной горшок. Он мысленно рассмеялся при этой мысли. Когда они сделали так в первый раз, к ним тут же заявились соседи. В Константинополе это запрещено. Ему до сих пор казалось странным, что жен всего города заставляют топать с горшками к морю, когда они могли бы сохранить свое достоинство и сберечь время, просто выплеснув их содержимое на улицу.

– Лови! – крикнул он и бросил Беатрис персик.

Фрукт пролетел в прохладном утреннем свете – маленькое солнце, оказавшееся в зените, когда она поймала его.

Ему на ум пришли строки из псалма:

– Пошлешь дух Твой – созидаются, и Ты обновляешь лице земли[5].

– Яблоко? – крикнула она. – Спасибо, змей!

Он улыбнулся, помахал и отправился в свой университет.

Глава третья Полезное убийство

Император поднял меч. Человек-волк опустился на корточки, мальчик без сознания лежал на полу. В палатке слышался только шум дождя и пение солдат. Император поглядел вправо. Спина часового едва виднелась в щель между пологом и стенкой палатки.

Василий подошел и откинул полог. Страж вздрогнул, на мокром лице при неожиданном появлении императора отразилось изумление. Часовой дрожал от холода. Император отрубил ему голову.

После чего вернулся в палатку.

– Не хватало еще, чтобы раб указывал римскому правителю, что ему делать, – обратился он к скорчившемуся на полу человеку. – Посмотри на себя, ты весь в грязи и краске. С чего бы мне выполнять твою просьбу?

– Убей меня, – проговорил человек-волк, – или убей себя.

Он говорил по-гречески так скверно, что император с трудом понимал, о чем он толкует. Мальчик на полу кашлял и сипел, силясь наполнить легкие воздухом.

– Как ты сюда пробрался?

Лицо волкодлака было непроницаемым.

Император рассмотрел его в слабом мерцании углей. Он был худой, даже тощий, однако жилистый и с виду выносливый, живот, грудь и колени были в грязи, поскольку он пробирался в ночи ползком. Спутанные черные волосы прилипли к мокрому лицу, с плеч свисала промокшая волчья шкура, голова зверя лежала поверх его головы.

– Убей меня. Убей себя.

Снаружи раздался крик. Воин-хитаерос обнаружил отрубленную голову товарища. Он сунулся в палатку. У него была гладкая кожа и нежные черты евнуха. В руке он сжимал короткий меч.

– Тревога!

– Тише, солдат, – сказал император. – Поднимать тревогу уже поздно. Оставайся на посту, следи, чтобы никто не входил. Я не хочу, чтобы палатку растоптали желающие меня защитить. И в данный момент будет лучше, если это я буду тебя защищать.

– Ты знаешь этого чужака, повелитель?

– Нет, но собираюсь познакомиться, а это будет затруднительно, если вы его убьете.

– Один из нас уже мертв, господин. Я…

– Он пал от моей руки. И если ты бдительнее его, то тебя не постигнет та же участь, а пока делай, как я велю!

Часовой исчез. Крики и топот ног были почти неразличимы за шумом дождя. Человек-волк встал, и император попятился.

– Убей меня. Убей себя, – снова повторил он.

Змееглаз сел. Он произнес несколько слов, отрывисто, отдельно друг от друга. Василий услышал греческий, латынь и слова других языков, каких он не знал. Мальчик повторял на разных языках одно слово: «брат». Он обращался к волкодлаку, пытался подружиться с ним.

Человек-волк медленно заговорил с мальчиком.

Змееглаз начал переводить.

– Он дикарь из числа варягов. Говорит, что ты должен его убить. Он принесет тебе ужасные беды. Возьми этот меч. Он отравлен кошмарами ведьм и поможет тебе покончить с несчастьями.

– Он воин Болли Болисона?

Болли Болисон был предводителем варягов. Змееглаз хотел возвыситься в глазах императора, поэтому предпочел бы обойтись сейчас без Болли Болисона. Он просто спросил человека-волка, говорит ли тот по-гречески. Дикарь в ответ покачал головой и развел руками.

– Он сам по себе, господин, он презирает Болли.

– Спроси, с каких пор его волнует благополучие императора. Почему он ценит мою жизнь выше собственной? Спроси, почему.

Волкодлак снова заговорил.

– За тобой идет волк. Ты бог, однако волк придет, чтобы убить тебя.

Мальчик переводил осипшим от волнения голосом.

– Угу, ручной волк, который склоняется передо мной и просит отрубить ему голову, – проговорил император.

– Ты вовлечен в великое волшебство. Великую магию. И тебе предначертано убить его. Он должен умереть, но только от твоей руки. Иначе ты окажешься в смертельной опасности.

Император побледнел, услышав перевод, и стиснул губы, но не от страха, а от гнева.

– Хватит с меня магии и колдовства, – сказал он, – я не собираюсь участвовать ни в каких обрядах и не дам себя дурачить. Или это твоя цена, Сатана, за то, что случилось сегодня? За смерть моего врага ты хочешь человеческой жертвы? Хочешь обмануть меня, чтобы заполучить мою душу?

– Он говорит, что убьет тебя, если ты его не убьешь, – сказал Змееглаз.

Василий сердито засопел, а затем швырнул диковинный изогнутый меч так, что он плашмя упал рядом с человеком-волком.

– Скажи ему, пусть попробует, – проговорил император. – У него был шанс, пока я спал. Скажи, пусть попробует.