– Так ведь приказ….
– Приказ был, не отрицаю. Но помня о букве закона, нельзя забывать и о его духе. Все-таки тут требуется индивидуальный подход. Разве можно Владика ногами обрабатывать? Много ли ему надо, хилому и болезному? Убьете, а у нас каждый человек на счету. Этак если половину контингента переведете, кому сражаться-то?
Один из садистов покосился на жалкого заплаканного Владика, и высказал мысль, что к строевой службе данный юноша не пригоден категорически. Его напарник согласился, и озвучил диагноз, что такие, как Владик, только продукты попусту переводят, а в бою от них больше вреда, чем пользы. Но Цент возразил им.
– Погодите судить по внешности, она бывает обманчивой, – мудро посоветовал он. – Владик на первый взгляд хил и немощен, но в этом тщедушном теле живет дух настоящего берсеркера. Когда явятся силы тьмы, Владик нас всех удивит. Ибо несет в себе ярость богов, гнев стихий и мощь космоса.
Два садиста не стали спорить с предводителем, хотя по их лицам и было видно, что тот их отнюдь не убедил, и касательно пригодности Владика к военной службе они остались при своем мнении.
– Вставай, очкарик, – повелел Цент.
На этот раз Владик мгновенно вскочил на ноги. Ослушаться Цента он просто не мог.
– Владик, грядет великая битва добра со злом, – провозгласил Цент, роняя ладонь на плечо программиста. Тот охнул и присел под тяжестью рэкетирской длани.
– Многое решится в этой битве, – продолжал Цент. – Либо мы их, либо они нас. И перед лицом великой опасности должно нам всем забыть старые обиды, сплотиться, помолиться, и дружно встать на защиту человечества. Прежде, Владик, ты был нехорошим парнем, вел неправильную жизнь и редко стирал носки. Но сегодня у тебя появится шанс искупить все свои грехи, очиститься и переродиться. Готов ли ты?
Особой готовности к чему бы то ни было Владик не чувствовал, но возражать Центу было немыслимо страшно. Поэтому страдалец кивнул головой.
– Я не ждал от тебя другого, – заверил его Цент. – Пусть ты якшался с нашим врагом, вступил с ним в сговор и предал род людской, но я верю, что вся эта правозащитная деятельность была не со зла, но по глупости. Ответь мне, Владик, готов ли ты сражаться с силами тьмы, разить их без жалости и страха, и, с высокой долей вероятности, погибнуть страшной смертью?
Владик опять кивнул, потому что прекрасно понимал, что от его ответов ничего не зависит. Цент уже все решил. И за всех.
– Героя вижу перед собой! – воскликнул изверг. – И чую, многих вурдалаков сразит твой топор. А потому я своей безграничной властью присваиваю тебе внеочередное воинское звание старшего программиста, и назначаю командиром штрафной роты берсеркеров-камикадзе, она же засадный полк суицидальных задротов. Ну, как, ты доволен повышением по службе?
– В восторге, – простонал Владик, а про себя пожелал извергу самую страшную участь на свете – качаться до сотого уровня на одних мобах.
Вместе с новым назначением Владик получил и свободу. Цент лично отвел его в расположение вверенного ему подразделения, которое, как выяснилось, состояло из Пети и Вовы. Оба программиста как раз проходили курс интенсивной воинской подготовки под руководством инструктора с крепкой палкой. Будущие берсеркеры в полном боевом облачении отрабатывали удары на вкопанном в землю бревне. Дело было непростое, потому что в тяжелых доспехах, состоящих как из средневекового ассортимента, так и из вполне современных деталей, вроде хоккейной защиты и мотоциклетных шлемов, просто стоять-то было тяжело. А страдальцам приходилось еще и бревно рубить, используя в качестве оружия тяжелые колуны. Получалось у ребят скверно. То ли сказывалось отсутствие навыка, то ли давно исчерпавшиеся силы. Инструктор, впрочем, подбадривал подопечных так, как только мог – палка в его руках не застаивалась без дела. При этом чувствовался завидный профессионализм – удары выходили не сильными, но исключительно болезненными, поскольку инструктор без промаха разил те немногие участки тел берсеркеров, что не были защищены доспехами. Будущие герои выли в голос, захлебывались рыданиями, и взывали к Всевышнему. Цент, слушая их, порадовался возросшему среди личного состава уровню набожности. Сам был глубоко верующим, и в других это весьма поощрял.
Когда подошли они с Владиком, инструктор дал берсеркерам передышку, и те без сил повалились на холодную землю.
– Вот, привел пополнение, – сообщил Цент, указывая на своего мальчика для битья. – Великий воин, Владик из рода Трусливых Хомячков. Выдай ему амуницию и оружие, и тренируй пуще прочих. Он, не побоюсь этого слова, наша главная надежда в предстоящей битве. Потенциал его неимоверен, вот только все раскрываться не хочет.
– Я раскрою, – пообещал инструктор, смерив Владика плотоядным взглядом.
– Тогда оставляю его на тебя. И надеюсь получить на выходе берсеркера, достойного собственной саги.
– Поработаю с ним по индивидуальной программе, – заверил новый садист. И откуда их столько взялось в Цитадели? Раньше, вроде, были нормальные люди, но стоило Центу взять власть в свои руки, как все они превратились в извергов, подобных своему новому начальнику.
