Тёмный легион - [140]

– Ну, хватит уже! – прохрипел он, поворачиваясь лицом к шутникам. – Мы же одна команда. Мы заодно.

– Вообще-то ты на испытательном сроке, – обрадовал его Цент. – Мы еще не приняли тебя в наше боевое братство. Тебе лишь предстоит доказать всему коллективу, что ты достоин того, чтобы стать одним из нас. А это, замечу, непросто. Воинское подразделение у нас элитное, почти краповые котики, так что придется тебе постараться, чтобы удостоиться высочайшей чести войти в его состав.

– Что же мне нужно сделать? – упавшим голосом спросил Владик. А он-то наивно думал, что его уже приняли в отряд.

– Есть разные способы отличиться, – подсказал Цент, жестом веля программисту идти дальше. – Можно добиться признания многолетней безупречной службой: стиркой носков старшим товарищам, мытьем унитазов, работой за себя и за дедушку. Или же, если ты хочешь оказаться в нашем отряде храбрецов как можно скорее, твой путь – эпическое свершение. Подвиг, Владик, вот что даст тебе право называться полноценным берсеркером.

– Но ведь я уже берсеркер, – напомнил Владик. – Ты сам меня так назвал.

– О, нет, нет, нет. Ты был зачислен в отряд берсеркеров, но это вовсе не означает, что ты стал берсеркером. Ты был исполняющим обязанности берсеркера. И, между нами, исполнял ты их плохо.

– Но Петя и Вова никаких подвигов не совершали, – обиделся Владик. – Почему они берсеркеры, а я нет?

– Они совершили подвиг, – возразил Цент.

– И какой же?

– Они вызвались идти со мной на битву с силами тьмы. В то время как ты предпочел остаться и трусливым образом наложить на себя руки, эти два героя, два могучих воина, отринули страх, что гнездился в их прежде заячьих сердцах, и, наполнившись отвагой львов, смело ступили на тропу войны. Это ли не подвиг? Подвиг ведь не всегда некое суицидальное действие, вроде прыжка на танк с гранатой в зубах. Бывает, что подвигом оказывается просто намерение, некий поступок, не связанный с убийством врагов. Вот помню, в младые годы, сразу после армии, обрюхатил я одну подругу. Она, разумеется, сразу мне требование выкатила – женись! Обязан, мол. Некуда тебе деваться. И ведь другой бы, не берсеркер, на моем месте действительно женился. Но не я! Я ей сказал – нетушки! Не бывать этому. Она, конечно, угрожала, родители ее тоже наезды совершали, но не дрогнул воин могучий под натиском ворогов лютых. Отстоял свою свободу.

– А что с той девушкой стало? – поинтересовался Вова.

– А что с ней станет? В конце концов, мать-одиночка, это не приговор. Конечно, все ее наезды, требования жениться, угрозы…. Не по-христиански поступала, не по-доброму. Ну, да бог с ней. Я не злопамятный. Простил. Но вот простит ли ее Всевышний – не знаю, не знаю.

– Но ведь я тоже пошел в поход на силы зла, – напомнил Владик.

– Ты пошел не потому, что храбрый, а потому, что трус. Руки на себя наложить решимости не хватило, а один на развалинах крепости оставаться побоялся. Нет, Владик, даже не проси. Не нареку тебя берсеркером, пока не свершишь на моих глазах грандиозного подвига.

Владик сдался, и перестал клянчить повышение в звании. Он понял – если ему и суждено стать рядовым, то лишь посмертно.

Отряд героических мстителей двигался медленно, с частыми остановками. В какой-то момент Цент и вовсе свернул с открытого пространства, и завел свою дружину в лесополосу, дабы не так отсвечивать под прикрытием деревьев. Сугробы стали еще больше, и скорость передвижения воинства снизилась до черепашьего шага.

– Я больше не могу! – хрипел взмыленный Владик, на каждом втором шагу падая на снег вместе с навьюченными на него рюкзаками.

– Прекращай трясти мое пиво! – сердился на него Цент, прихвативший в боевой поход пару баночек.

– Сил нет! – выл программист, копошась в снегу. – Пусть меня кто-нибудь подменит.

– Это невозможно, – опечалил его изверг. – Ты, очкарик, незаменим. Другого такого нытика днем с огнем не сыщешь.

Однако коллеги-программисты сжалились над измученным собратом, и вызвались торить путь по очереди.

– Спасибо! – со слезами на глазах бормотал Владик. – Большое вам спасибо! Вы настоящие друзья!

Тут со спины подкрался Цент, и навалил Владику за шиворот полкуба снежной массы.

– А это тебе от меня, – весело сообщил терзатель.

Страдалец сквозь слезы улыбнулся, давая понять, что оценил сатанинское чувство юмора своей божьей кары.

Впрочем, хоть программисты и менялись местами, к полудню все трое выбились из сил. Давала о себе знать слабая физическая подготовка личного состава, а так же тот факт, что личный состав всю минувшую ночь занимался массовым производством снеговиков. Даже Цент, который ночью спал, и тот изрядно выдохся.

– Надо отдохнуть, – сквозь отдышку сообщил Вова. Петя уже лежал на снегу и тяжело дышал. Владик лег раньше всех.

Цент окинул взглядом свое малочисленное и низкосортное воинство, и не одобрил идею с отдыхом.

– Идем вперед! – приказал командир.

– Но мы обессилены, – пожаловался Петя. – Посмотри на Владика! Он едва живой.

– Я на него посмотрю, когда это проклятое едва исчезнет, – пообещал Цент. – А сейчас глаза бы мои на него не глядели. Ну! Подъем! Чего разлеглись? А кто в рейд рвался?