Темный кристалл - [13]

* * *

Сначала она почуяла запах. Словно кто-то разлил по улице миндальное масло, но за ним скрывался еще один запах — разложения.

— Просто чудесно! — зашипела вампирша. — Просто, d’haenn dan, как расчудесно.

Ей был знаком этот запах, особенно хорошо ей было известно, что последует за ним. Изучая немногие уцелевшие магические книги, она узнала, что часто маги, пытавшиеся получить силу из Источника Мёртвых, становились проводниками в мир Зидии сил, которые еще до Падения назывались — исчадиями. Иногда эти маги становились личами — Королями Мёртвых, повелевающими ордами нежити. Они могли поднимать мёртвых или обращать в себе подобных несчастных, попавшихся на их пути. Говорят, эти твари питались душами своих жертв, становясь сильнее с каждой поглощенной душой. И горе тем, кто не сумел спастись от их алчного взгляда, такие лишались Посмертия, становясь рабами пожравшей их твари на веки вечные. Чем сильнее лич, тем больше исчадий мог призвать он себе на помощь, и тем сильнее была его связь с источником Мёртвых.

Паола всерьез стала подумывать, чтобы выйти из города, попросту перемахнув стену, когда запах стал насыщенней, а в конце улицы вспыхнули и погасли два красных глаза. Не прекращая бормотать под нос проклятия, вампирша изготовилась к драке, потихоньку ослабляя поводок контроля над жаждой. Она услышала цоканье копыт, и в тот же миг запах стал просто одуряющим.

— Что же ты не бежишь, глупое мясо?! — раздался жутко звучащий голос, словно кто-то провел гвоздём по стеклу. Паола скривилась, но решила дать сначала высказаться «болтуну». — Или мясо решило сопротивляться? Что ж, порадуй Гхаш’жгара, мясо.

Молчание было вознаграждено явлением хозяина мерзкого голоса. Это оказалась человекоподобная тварь, на высоких козлиных ногах, оканчивающихся мощными копытами, которые высекали искры из мостовой. Узкие плечи, на которые было наброшено подобие плаща и непомерно длинные руки дополняли портрет. Но венцом этого творения была голова — тонкое лицо, вполне человеческое, несло на себе отпечаток жестокости и порока. Безгубый рот щерился в зверином оскале, демонстрируя вполне, казалось бы, человеческие зубы. Заканчивали описания рога — витые, они загибались на подобие бараньих и казались достаточно прочными, чтобы проломить ими стену.

— Не хочешь поиграть в догонялки, мясо? — добавило в голос издевательской радости исчадие. — Я даже дам тебе фору…

— Себе дай, — оборвала словоизлияния Паола, вбрасывая тьягу в ножны и одним махом призывая Когти. — Посмотрим, какой ты в деле, падальщик.

С последним словом, она ринулась вперёд, пользуясь замешательством «болтуна». Её когти пробороздили грудь исчадия, и оно завопило так, что Паола второй раз за день едва не оглохла. Раны от её когтей тем временем стали обугливаться и, не прекращавшая визжать, тварь бросилась удирать. Выругавшись, вампирша бросилась следом. Эту мерзость следовало вернуть обратно за грань, откуда она выползла, но еще важнее было узнать о хозяине, выманившем её в этот мир.

Что-что, а бегать тварь умела. Паола нагнала её на площади, когда, не вписавшись в поворот, исчадие врезалось в стену дома и рухнуло, подняв оглушительный шум. Но город ответил на этот кавардак полным безмолвием. Паола рванулась вперёд из последних сил и вонзила Когти в затылок не успевшей подняться твари. Та, наконец, захлебнулась собственным криком и, издав какой-то булькающий клёкот, осела на мостовую. Запах миндаля стал перебиваться запахом горелого мяса, которое теперь с катастрофической скоростью испарялось с костей, превращаясь в мерзко выглядевшую субстанцию. И спустя считанные мгновения только пятно на камнях напоминало о ночном происшествии.

Острый слух вампирши уловил крик, в котором в равной степени смешались боль и ярость. Что-то подсказывало ей, что кричал призвавший исчадие и, если она хотела покончить с этой историей и до утра принять ванну, следовало торопиться. Одним мощным прыжком она взлетела на балкон, выступающий на втором этаже двухэтажного дома, а оттуда перебралась на покрытую черепицей крышу. Приблизительно определив направление, она рванула в ту сторону. Это была знатная гонка! Несколько раз она едва не рухнула вниз, поскальзываясь на черепице. Расколотые плитки вместо неё оканчивали свой путь на мостовой громким взрывом, соревнуясь с петардами на празднике середины зимы.

* * *

Наконец, она остановилась на покатом коньке чьего дома, держась за флюгер. Что делать дальше? Неизвестный колдун был где-то неподалёку, но возможности его учуять у Паолы не было. И тогда она решилась на отчаянный шаг:

— Эй, ты! Колдун-недоучка! Куда ты спрятался?! Даже твой козлоногий дружок нашёл в себе храбрость высунуть свой нос! Ну, где же ты! Иди сюда, поговорим! Или ты боишься женщины?! А может, ты — евнух?! Ха-ха! Выходи, евнух!

Так продолжалось еще некоторое время, пока чей-то яростный рык и звук расколотого дерева не подсказали Паоле, что цель ею достигнута. Над крышами домов поднялось облако, на котором стоял совсем молодой чернокнижник, но с лицом, перекошенным такой яростью, что вампирша при других обстоятельствах обошла бы его по широкой дуге. В одной руке он держал жезл, другую же направил в сторону Паолы. Почуяв угрозу, она перепрыгнула на другую крышу, и в тот же миг невидимая сила перекрутила флюгер так, словно он был сделан не из железа, а из бумаги. Поняв, что колдуну требуется взять точный прицел, на упреждение он стрелять не мог, Паола вновь сменила крышу под аккомпанемент взрывающейся черепицы. Она снова перепрыгнула, на этот раз чуть ближе к намеченной цели.