Темные зеркала. Том 2 - [9]

Шрифт
Интервал

– Совершенно верно, – обрадовался Крупский. – Все мы курим, а нас усадили в вагон для некурящих. Израиль, с его простотой нравов всегда окажется для нас тесным. Ведь кто тут приживается и становится своим? Местечковые жители или те, кто всегда существовал мелкой общиной, и не пытался воспринять и впитать мир в целом, во всей его полноте. Им достаточно этого простого и понятного, маленького и самодовольного Израиля. Им хватает легенды об избранности своего вечно гонимого народа, и они этим живут. Ох, уж эти легенды об избранности… 

– Страну можно поменять, – возразил я. – Мы же не арестанты. В крайнем случае – можно вернуться. 

– Разве что, переместиться во времени, – устало ответил Крупский. – Некуда возвращаться и некуда бежать. Происходит глобальное упрощение взглядов. Народы отрекаются от культурных ценностей, как от чужих, так и от своих собственных, подменяя все попсой и религией. В сытой Европе – один бог, деньги. В Америке то же. Азия бедна, но переполнена маньяками от Ислама, главная цель которых оболванить всех у кого еще сохранились остатки рассудка, а остальных просто убить. 

– Ладно, пусть так, – сказал я, – но, скорее всего, в вас просто говорит одиночество. Я тоже помню захватывающие посиделки там в России. Нет, не в России, в Советском Союзе. Я ведь не из России сюда приехал. И никогда там не жил. 

– Я тоже не оттуда, – произнес он с нажимом на «не». – Я из Киева. Но в данном случае это неважно. Мы все из одной страны, но ее уже нет. Считайте, что она стерта с лица земли. А здесь – нет нас. Нас стирают ластиком все, кому не лень. 

– Здесь есть своя культура, – вдруг высказался Алекс. – Просто мы ее не видим, потому что не знаем.

Я уловил в его голосе нотку раздражения. Но меня задело не это. Я вдруг понял, что он говорит с еле заметным акцентом, подпевает в конце фразы, картавит. Он изменился за несколько лет нашего знакомства – а я и не думал, что настолько. А вот сейчас, глянул на него другими глазами. Он изменился и продолжает меняться. Ведь сейчас он был не с нами, а в какой-то своей другой жизни. Я увидел маску снисходительности на его лице, снисходительности к нам, олимам, которые не желают принимать такой правильный, такой завлекательный образ жизни, который предлагает Израиль.

- Есть культура, – твердо повторил он. – Это вы не желаете ее принять.

Крупский озадаченно посмотрел на него: 

– Марокканские песнопения по телевизору? – осторожно спросил он. – Или игры типа «угадай слово из трех букв»? Как можно иметь культуру, которую видно только при большом желании ее рассмотреть? При очень большом желании? Вот ты, молодой и красивый, приезжаешь, скажем, в Германию. Тебе нужно присматриваться для того, чтобы увидеть тень Гете или Шиллера? Да нет, они живут там. Но, если под культурой понимать только чистоту улиц, то да, здесь очень «культурно». Только это разные понятия культур. И культуру принимать не нужно, она либо есть, либо нет. А уж когда нет, так и не придумаешь. Все равно получится суррогат.

– Да, ты сам ничего не пишешь, только числишься в сатириках, – ядовито ответил Алекс. – А мог бы создавать русскоязычную сатиру Израиля, если тебе не хватает чего-то.

Крупский погрустнел и взял еще одну конфету, словно желая подсластить пилюлю: 

– Пишать, – невнятно сказал он, – никак невозможно. Как я могу сотрясать воздух, если у меня не оплачена квартира и долгов на сто тысяч? – он осекся. – Это я не о себе в данном случае, это гипотетически. Тут уж не до философии, литературы и прочих роскошеств. Русская интеллигенция всегда любила игры ума, споры и дискуссии. А вот назвалась она – «прослойка». И это говорит о том, что нас мало, и встретиться в чужой стране почти невозможно. Вероятность такой встречи очень и очень мала. Но, вот мы с вами встретились – это плюс. А о чем мы сейчас говорим? О том, что нам не о чем говорить – и это минус.

– В России с этим должно быть полегче, – осторожно заметил я. 

– Что вы такое говорите? – вскричал он. – В России… Вы знаете сказки о подменных детях? Так вот, Россию подменили еще в девяностые. Само понятие «разум» вымыто из обихода. Сливки общества теперь не ученые и не люди искусства, они теперь – «звезды шоу-бизнеса». – На его лице отразилось такое глубокое отвращение словно его затошнило. – А пляшут они на потребу «браткам», которые платят, а потому и музыку заказывают по своему вкусу. Он умолк. Потом вдруг резко вскочил и метнулся к компьютеру. Прошелся пальцами по клавишам, набирая какой-то адрес, и поманил меня. Следом потянулась и Лена, Алекс не пошевелился, продолжая безучастно смотреть в темное окно. На странице висела огромная шапка – «Русь великая». Крупский быстро прокрутил ее вниз, нажал на какую-то надпись. Открылся текст. Но, что это был за текст! Некий товарищ убеждал всех, что России ныне исполнилось тридцать две тысячи лет, и поздравлял первобытного человека с тем, что он был русским.

 – Это розыгрыш, – уверенно сказала Лена. – Такого всерьез не говорят… 

– Увы, нет, – покачал головой Крупский. При этом его кудри мазнули меня по носу, и я инстинктивно отодвинулся. Но затем, снова припал к экрану. На фразе «Русский народ – потомки Бога Рода. Семитские племена – существа безродные, с которыми Бог заключил договор – нанял на службу. Негоже нам, потомкам богов, терпеть от того, кто призван Богом нам служить. Вспоминайте старую русскую религию! Устанавливайте новую русскую религию» – не выдержал я. 


Еще от автора Рене Маори
Темные зеркала

Где проходит грань между обычной реальной жизнью и жизнью параллельной – мистической? Как узнать, что ты переступил эту грань и видишь вещи не такими, какими они кажутся? Живешь ли ты в обыденности или уже перешел на территорию мечты? А может быть и наоборот. Где бы ни происходили события – в современности, в ХIХ веке, на другой планете - герои этого сборника рассказов узнаваемы, и жизнь их похожа на многие другие жизни. Но на бытовом фоне разворачиваются, поистине, фантастические события.


Хождение по гробам

Сборник статей о путешествии в христианский Иерусалим. Размышления о природе религий и ошибках истории. Написано в память о кандидате богословия, философе и религиоведе Евграфе Дулумане.


Кто Вы, барон Калманович?

В этой книге я рассказываю только о том периоде его жизни, который представляется наиболее загадочным. О том, что делал Шабтай Калманович во времена своей африканской эпопеи и, следующих один за другим, двух арестов – в Англии и в Израиле. То, что этому предшествовало - известно более, и особых вопросов не вызывает. А то, что произошло потом в России, оказывается настолько нелепым, что я не рискну даже пытаться отвечать на все вопросы. Хотя, скажу по секрету, что вся дальнейшая жизнь моего героя крепко-накрепко связана с теми событиями, которые я пытаюсь реконструировать.Серия "Запретная книга" (Taboo Book) – особая серия изданий творческого объединения «Хранитель Идей».


Никогда не смотри через левое плечо

Читателю предлагается история древнего вампира Иштвана Беркеши, который знает больше других вампиров и имеет другие качества вследствие... ммм... одного средневекового эксперимента. В книге проходит и линия Влада Цепеша и "кровавой герцогини". Первая часть посвящена современности, вторая (Дневник вампира) историческая. Научный консультант автора: кандидат исторических наук Павел Ремнев.Дизайн обложки и электронная версия: EasternArt Studio by Rafael Espiro, 2016.


Рекомендуем почитать
За холмом

Семья отправляется в путешествие к древним городам. В пути бандиты опаивают их снотворным и сбрасывают с поезда. Отделавшись лёгкими повреждениями, путешественники приходят в себя в новом, непонятном для них мире. Они оказываются в стране, некогда пережившей Великую войну и борьбу с внутренними врагами. Руководит государством Совет старейшин. Конституцию заменяет Великий устный закон, а сакральным источником власти служит таинственный Великий голос. Путешественникам предстоит увидеть, к чему привели эту страну культивируемая ненависть, борьба со всем иноземным и с несогласными, и спасти в этом недружелюбном мире свою любовь и самих себя.


Избранный

Это рассказ о том, что не все в этой жизни зависит от нас. Иногда действия людей могут изменить ее. И не всегда в лучшую сторону.


Грязь

Не зарекаться. Все это глупости. В конце ты все равно смешаешься с грязью, как бы ты не избегал её.


Феномен Д.Л.Ч. или Таинственное исчезновение Костика Чебурашкина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


По имени Шерлок (книга 1)

Мог ли представить главный герой, чем обернется для него участие в конкурсе виртуальных миров? Полные опасностей улицы ночного города, мистические культы, загадочные ритуальные убийства, поиски пропавших родителей - нет ничего, с чем бы не смог справиться человек, вооруженный интеллектом, наблюдательностью и интуицией. Но не стоит забывать и об опасностях, подстерегающих в реальном мире. Кто-то очень не хочет, чтобы наш герой победил. По велению долга, или все же есть личные причины?