Темные зеркала - [19]

– Начинаем дебаты, – объявил старейшина.

Утгод обернулся к толпе и, неожиданно, увидев сотни, направленных на него, глаз, смутился.

– Наша деревня… Наша деревня очень грязная. Не нужно гадить на дорожки.

– А куда? – прозвучал ехидный вопрос.

Утгот смешался. Он тоже не знал куда, если не как всегда. Но тут же нашелся:

– Я предлагаю… предлагаю на каждом углу поставить мужика с лопатой. Как только… тут он лопату и подставит.

– О! – раздался восхищенный возглас. И тут же Утгот почувствовал, что растет. Он мило раскланялся и уступил место сопернику.

– А я, а я, – воскликнул Ольнерт, закрывая в ужасе глаза и бледнея от собственной щедрости, – я подарю каждому жителю деревни шелковую ленточку на шею. Ее можно будет завязывать бантиком. Любого цвета, какой только пожелаете.

– О! – восторженно взвыла толпа. И Ольнерт стал даже чуть повыше Утгота.

– Нет, нет, – вы не поняли, закричал испуганный Утгот, – я сделаю больше, я посажу плодовые деревья прямо вокруг ваших жилищ. Вы не будете больше страдать от голода и ходить так далеко за завтраком, обедом и ужином. Все будет прямо здесь.

– Ах! – вздохнула толпа.

Ольнерт взглянул снизу вверх в ненавистное синее лицо соперника и открыл было рот, но тут понял, что не знает, чего бы такого еще пообещать. В это время маленький советник, жавшийся у его ног, ущипнул кандидата за палец и что-то быстро прошептал.

– А он, – рявкнул Ольнерт, – он, Утгот, обещал оборвать уши всей общине хильдеже. Я ваш представитель слезно умоляю – уважать меня, а не его. Он уже только что на ваших глазах пнул хильдеже. Разве такое прощается? – на лице кандидата появилась слеза и голос дрогнул. – Не забудем, не простим.

– Не забудем, не простим! – вскричали все хильдеже и так сразу зауважали своего представителя, что он стал ростом с дом.

Утгот печально взирал на это достижение и мысленно уже прощался с должностью, когда вдруг и его осенило.

– А он, – когтистый синий палец уткнулся в соперника, – только и будет продвигать своих хильдеже, в то время, как флюмарги и когнаги будут прозябать в холоде и голоде.

Ольнерта облили презрением, и он уменьшился до размеров обычного тигра. Утгот же, напротив, стал, как дом.

– Ты все врешь, все врешь, – возмутился Ольнерт. – Я вождь для всех, а не только для хильдеже. Я убью тебя!

Через секунду соперники молотили друг друга лапами, царапали когтями, кусали и жевали по мере всех своих убывающих сил. И превратились в малюсеньких эшре, которые быстро смешались с толпой, которая бросилась их разнимать.

– Ну не получилось…, – пробормотал старейший когнег. – разве ж все предугадаешь. Хотя какие хорошие мысли они излагали. Но знаете, еще не все потеряно, и вождь у нас будет сегодня же. Пусть эти двое не выдержали предвыборной гонки, но ведь есть еще один кандидат.

И он посмотрел на Отору, лениво жующего конфету. (Конечно, может быть, это была и не конфета. Неизвестно, знали ли эшре, что такое конфеты. Мы можем только предполагать). На его лице была написана откровенная скука.

– Вот он! – закричали все. – Наконец-то, у нас есть вождь – честный, неподкупный. Он будет заботиться о нас, он выполнит все-все свои обещания.

Отора начал расти. Сначала он стал с автомобиль, потом с дом, а потом с колокольню. Его голова напоминала страшную синюю тучу где-то там, в небесах. Он вызывал восхищение и уважение. Еще немного и сама планета Вейанавиг не выдержала бы вес своего сына и сошла бы с орбиты.

Отора вздохнул и словно ураган пронесся над деревней, срывая крыши с хижин. Он подманил к себе десяток эшре и раздал всем по большому круглому листу, которые срывал с дерева в течение всех дебатов. Тяжело поднялся с пенька и тут все увидели, что пенек почти полностью ушел в землю. И тяжело волоча брюхо поплелся к огромному шатру цвета зари, который с такой любовью раскинул для него благодарный народ. Все эшре с песнями и плясками двинулись за ним, попутно запуская ракеты и кидаясь серпантином. Но в шатер он впустил только десяток тех, кто держал в руках листья.

– Он выбрал семму, – пронесся восторженный шепот. – У нас есть семма!

В розовом полумраке шатра Отора улегся на ложе и окинул взглядом десять эшре, почтительно стоящих перед ним.

– Вы, – сказал он, – отгоняйте листьями кхемов. А я спать стану.

Эшри послушно замахали листьями, отгоняя кхемов и создавая приятный холодок. Отора разнежился и захрапел. Разбудил его непонятный шум, исходящий снаружи.

– Что там? – недовольно спросил вождь.

– Народ пришел. За обещаниями, – пояснили ему хором.

– Ах, за обещаниями. Передайте, что сейчас выйду – все раздам.

С улицы раздавались крики: «Где мужики с лопатами?», «Где бантики?», «Где посадки?».

Отора высунул гигантскую голову наружу и спросил:

– Что я вам обещал?

Эшре умолкли. Задумались. И, наконец, один самый смелый сказал:

– Ничего.

– Прекрасно, – усмехнулся Отора. – Я вам обещал НИЧЕГО. И я выполню свое обещание. Никто из вас не скажет, что Отора лгун и не выполняет своих обещаний. Вы получите ровно ничего, все так, как я вам и обещал. Да, и не забудьте убрать вокруг шатра и принести мне поесть.

Много лет прошло с тех пор, но благодарные эшре до сих пор помнят своего первого вождя, который никогда не нарушал обещаний.