Темные времена. Как речь, сказанная одним премьер-министром, смогла спасти миллионы жизней - [11]
У миссис Эверест не было собственных детей, но она мирно скончалась на руках молодого человека, которого воспитывала. Уинстон взял на себя заботу о похоронах, купил множество цветов и венков. Он же оплатил ежегодную доставку цветов на ее могилу и заказал памятник с надписью: «В память об Элизабет Анне Эверест, скончавшейся 3 июля 1895 года в возрасте 62 лет. От Уинстона Спенсера Черчилля и Джека Спенсера Черчилля». Уинстон всегда был очень эмоциональным человеком и не стеснялся проявлять чувства на людях. Бесчисленные истории о том, как он открыто плакал, рассказывали не только близкие друзья, но и политики и солдаты, с которыми он служил. Не следует недооценивать эмоциональный груз, возложенный на чувствительного ребенка родителями. Если бы не любовь верной миссис Эверест, он мог бы вырасти совершенно другим человеком, и его будущее тоже стало бы совершенно другим.
Потеря двух самых важных людей в жизни Уинстона за такой короткий срок стала для него тяжелым ударом. Но в этом было и что-то хорошее: улучшились отношения с матерью. Они стали постоянно переписываться. Мать поддерживала интерес сына к политике, и он начал перечитывать политические речи отца. В его письмах к леди Рэндольф мы находим массу высказываний о различных политических партиях, лидерах и правительстве.
Уинстон стремился сделать карьеру. Не оставляя военной службы, он писал: «К завершающему десятилетию викторианской эры Империя уже столько времени вкушала прелести мирной жизни, что британская армия оскудела медалями и всем, что стояло за ними: опытами, подвигами… В кругах, где мне теперь приходилось вращаться, все просто бредили войной»[49].
Желание войны было удовлетворено даже слишком быстро – и слишком жестоко. Но пока ужасная война не разгорелась прямо у их ног, в окопах Европы, Уинстон и другие молодые офицеры жаждали действий.
Когда летняя подготовка закончилась, Черчилль получил пятимесячный отпуск, но, в силу своей расточительности (эта привычка сложилась у него еще в молодости), не захотел вернуться к традиционным занятиям викторианских джентльменов: охоте и дорогой лондонской жизни. Ему нужно было новое приключение. Изучив земной шар, он выбрал Кубинскую войну за независимость от Испании. Война эта началась в первые месяцы 1895 года. Детские фантазии «о чувствах, которые должен испытывать человек, впервые попавший под обстрел», наконец-то могли реализоваться. «Свист пуль и игра со смертью кружили мою юную голову обещанием небывалого, до замирания сердца, переживания»[50]. Уверенный в своих военных навыках, он поделился этим планом с Реджинальдом Барнсом, офицером 4-го гусарского полка, и они вместе стали собираться на Кубу, чтобы предложить свои услуги испанцам.
Чтобы не поиздержаться в дороге, Уинстон связался с редакцией газеты Daily Graphic, куда когда-то писал его отец, и договорился о том, что регулярно будет присылать статьи с театра военных действий – за солидное вознаграждение за каждую статью.
Уинстон и Реджинальд отплыли на Кубу в конце октября, за несколько недель до двадцать первого дня рождения Уинстона. Они на неделю задержались в Нью-Йорке, а оттуда поездом отправились в Ки-Уэст, а потом на Кубу. Когда корабль приблизился к острову, возбуждение Уинстона достигло предела: «Когда в неясном свете занимавшегося дня я увидел, как поднимаются и прорисовываются на фоне темно-синего горизонта берега Кубы, мне почудилось, что я плыву с капитаном Сильвером и впервые вижу Остров сокровищ»[51]. В газету Черчилль прислал пять статей. В них он реализовал навыки, которым мистер Сомервелл обучил его в Харроу, описав мальчишеский восторг от свистящих вокруг пуль и партизанской войны. Проведя месяц на Кубе, Уинстон отправился домой с искренней любовью к журналистике… и кубинскими сигарами в таком количестве, какое только сумел увезти.
В Англии Черчилль поселился у матери и постарался обеспечить себе еще два заказа – описание конфликтов в Южной Африке и Египте. Нужно было успеть до сентября: в сентябре 4-й гусарский полк отправлялся в Индию. Из этих планов ничего не вышло, и большую часть следующих шести месяцев Уинстон провел, играя в поло, посещая светские рауты и наслаждаясь «развлечениями лондонского Сезона»[52]. 11 сентября Уинстон, Реджинальд Барнс и 1200 их сослуживцев отправились в Индию, эту «жемчужину в короне» Британской империи. В Бомбей они прибыли в начале октября.
Полк их базировался в южном городе Бангалоре. Уинстон быстро привык к новой жизни. Ему нравился мягкий климат Бангалора, он восхищался красотой этой страны и испытывал гордость за ту «огромнейшую работу, какую Британия совершала в Индии, ее высочайшее призвание управлять этим простейшим и отзывчивым народом – к его и нашей пользе»[53]. Эти взгляды Черчилль сохранил на протяжении всей своей политической карьеры, из-за чего и разошелся со своими будущими коллегами-консерваторами, когда встал вопрос о независимости драгоценной колонии.
За время пребывания в Индии Уинстон очень остро осознал всю слабость своего интеллекта и решил продолжить образование. Он «решил осваивать историю, философию, экономику и подобные им науки»
