Темные ветры империи - [28]

Он почти не слушал разъяснения Попова. Самолет там, траки. Он что, траков не видал? Да век бы их не видеть. А вот блестящие ручки на дверях заинтересовали его до крайности. Просто необыкновенно стало интересно, из какого материала они сделаны. Но когда включился экран — крохотный, с две ладони, хранитель забыл обо всем. Даже прилипшее с той стороны конопатое лицо проигнорировал. Просто не обратил на него внимания.

Сначала было очень непросто осознать, что происходит на экране, и только разъяснения Попова помогли понять, хотя все равно это не укладывалось в голове. Как это возможно? Ну как? Вот только что это происходило где-то, за десятки километров отсюда, а теперь вот оно, пожалуйста. Невероятно!

Смотрели заворожено, молча. Только чужой время от времени пояснял увиденное. Проф восторженно вздыхал.

Когда все закончилось и экран потемнел, Саня спросил напряженным, грудным голосом:

— А можешь показать, что сейчас происходит?

Проф напрягся; этот голос, идущий прямо от пупка, он хорошо знал. Он кое-что читал про носорогов, про их упрямство и неукротимый нрав. Вот когда Саня начинал говорить таким голосом, он становился тем самым носорогом, которого не остановить. Хранитель испугался. Чудо, к которому он пока едва только прикоснулся, может быть разрушено. И что сделать, чтобы этого не случилось, он не знал.

— Я же говорил тебе, что зарядка кончилась.

— Ты сказал «почти».

— Правильно. Это значит, что самолет, может, и взлетит, может, его даже хватит километров на пять, а потом просто упадет и все.

— И все?

— Да, просто разобьется. Вдрызг.

— Ну а как сделать, чтобы он… Ну чтобы полетел? Эта самая зарядка, а?

— Могу, конечно, попробовать. Но получится не раньше утра.

— Делай. Остаешься до утра.

— Я сказал «не раньше утра», а не «утром».

— Слышал. Как тут? Выпусти уже меня.

— Я кое-что попрошу взамен, — сказал Попов.

— Утром. Сейчас у меня дела. Ну? — уже явно не скрывая раздражения, воскликнул Саня.

Проф слушал и млел. До утра! У него есть время до утра! Это больше, чем он мог рассчитывать, хотя в мечтах, мечтах… Долгие умные беседы, неожиданные открытия, взаимное удивление и бесконечное удовольствие.

— Поставь у машины двух человек охраны до утра, — грубо заявил Попов.

А вот это правильно, очень разумно. Очень! Народ у нас такой, что лучше охранять. Кто это написал? Проф не помнил. В лучшем случае двери домов закрываются на веревочную петельку или щеколду. На запоре только наружные ворота, да и то потому, что к ним то и дело липнут типы вроде Бора.

— Одного достанет, — отрезал император. — Выпускай!

— Тогда я жду здесь.

— Как хочешь.

Попов выпустил Саню и обернулся.

— Ну Проф, подождем?

— Конечно, я готов!

Чуть было не ляпнул, что хоть до самого утра.

— Да? Ну ладно. Пошли выйдем, хоть ноги размять. Кстати, где у вас туалет?

— Туалет?

Слово было знакомым, но что оно означает, забыл. Даже стыдно стало.

— Господи… Ну куда вы по нужде-то ходите? Ватерклозет, шибдик, гальюн, очко…

— Ну конечно! Пойдем покажу.

Туалет, он же очко. Как он мог забыть. Такое простое слово. Теперь он вспомнил. В детстве одно время он здорово мучился по этому поводу. В том смысле, что из-за этого слова. С одной стороны, оно означало наведение порядка в одежде и прическе, с другой же — он не понимал, что именно. Потом эти мучения сменились другими, и словцо забылось, оставив смутное ощущение недоступности.

Когда вышли из машины и удалились на пару шагов, она слабо квакнула за их спинами. Как будто пес, влюбленный в хозяина, обиженно клацнул зубами на то, что его оставляют. Оторопевший Проф поспешно обернулся. Неужто живая? Ничего как будто не произошло. Огромная машина стояла точно так же, как и до этого.

— Все нормально, — сказал Попов.

— А это… — Хранитель показал пальцем. Дескать, что такое?

— Так надо. Пошли уже, а?

На обратном пути Проф мучился от того, насколько убогим оказалось очко… Туалет! Надо обязательно запомнить. По сравнению с машиной. Никогда раньше не обращал на это внимания, а тут вдруг стало так стыдно, до того, что щеки обожгло. Ладно, хоть за бородой не видно.

Когда вернулись, на посту уже стоял гвардеец с широким мечом в ножнах, выкованным из автомобильной рессоры. В прошлом году охотники нашли в лесу почти целый грузовик. Даже непонятно, как он туда заехал. Саня быстро организовал людей, и за две недели его перетаскали в город. Много чего хорошего из него получилось. Особо порадовал набор инструментов, без которых разбирать старые механизмы одно мучение. А лично для Профа притащили целый ворох разной бумаги. Правда, посеревшей от влаги и побитой плесенью, но все равно это была самая большая находка его учеников за весь прошлый год.

— Хочу пригласить вас, товарищ Попов, к себе. Имеется у меня небольшое собрание, хотелось бы получить от вас кое-какие объяснения.

Взглянув в лицо гостя, он понял, что ляпнул что-то не то. Уж больно тот удивился. Историческая встреча цивилизаций срывалась во внезапно разверзнувшуюся пропасть. И он поспешил навести мосты и сменил тему.

— Но сначала давай закончим трапезу. Саня так спешит, что с ним никогда нормально не пожрешь.

Теперь, кажется, все было нормально. Ну оно и понятно. Еда — дело святое. Кстати, не забыть бы спросить про это, про святое-то. Тут у Профа тоже имелись сомнения. Не меньше, чем когда-то с туалетом. Ну это если только к слову придется.