Темные века европейской истории. От падения Рима до эпохи Ренессанса - [69]

Сисенанд был слабым правителем, инструментом в руках епископов. Из-за его бессилия вся власть и авторитет королевского имени исчезли, работа Сисебута и Свинтилы — сведена на нет. Испанией правила церковь, а не король. Когда собирался синод, короля видели преклонившим колени, плачущим, замаливающим грехи и униженно просящим совета святых отцов. Сисенанд правил только пять лет (631–636), и ему на смену пришел Хинтила, еще один инструмент иерархии, о котором нам известно лишь то, что он часто советовался с епископами и находил силы в истинной вере. Он правил три года, но его сторонники-священнослужители позволили ему перед смертью короновать своего сына, которого звали Тульга. Этот очередной покорный слуга церкви правил два года, после чего был свергнут заговором светской знати, которой надоело двенадцатилетнее правление трех одержимых церковью королей. Тульгу отправили следовать по пути веры в монастырь, а национальное собрание, созванное заговорщиками, избрало королем графа Хиндасвинта, чьи достоинства признавались всеми, а преклонный возраст — новому королю было не менее семидесяти девяти лет — обещал свободу беспокойным подданным. Это было в 641 году.

Но знать здорово ошиблась при выборе Хиндасвинта, так же как и впоследствии кардиналы при выборе папой дряхлого Сикста Y. Прикосновение королевской короны ко лбу волшебным образом вернуло старику молодость и энергию, и готы неожиданно для себя обнаружили, что ими снова правит король вроде Леовигильда и Свинтилы, строго каравший беззаконие и феодальную анархию. Хиндасвинт немедленно занялся восстановлением королевских прерогатив, как в отношении светской знати, так и в отношении церковников. Он начал преследовать и карать людей, которые двенадцатью годами раньше предали Свинтилу. Сразу большинство испанских аристократов взбунтовались. Одни бежали в Африку, рассчитывая на помощь византийского экзарха, другие обратились за тем же к франкам. Но Хиндасвинт уверенно подавил все мятежи и погасил огонь восстания кровью двух сотен аристократов и пяти сотен людей меньших званий, которых он отдал палачу. «Он укротил готов, которые больше не смели ничего предпринимать против него, как они это делали против других королей. У готов сильные шеи, и им необходимо тяжелое ярмо». Когда мятеж был окончательно подавлен, Хиндасвинт заставил епископов собраться на Толедский собор, на котором провел через церковные инстанции свои законы против заговорщиков и мятежников. За злоумышление против короля применялось отлучение от церкви, а если это были особы духовного звания, они лишались сана.

Тяжелая рука Хиндасвинта дала Испании семь лет мира в конце его правления. Он посадил с собой на трон своего сына Реккесвинта, и никто из готов не осмелился и слова против сказать. Отец и сын правили вместе три года. Реккесвинт выполнял функции короля, а Хиндасвинт предавался благочестивым деяниям. Их совместное правление отмечено одним очень важным инцидентом, показывающим завершение процесса объединения, который начался обращением Реккареда в католицизм. Готы и испанцы теперь настолько ассимилировались, что настало время ввести для них общий кодекс законов. Народы необратимо смешались. Испанских графов и герцогов в конце периода стало так же много, как готских епископов и аббатов. Ни у одного народа больше не было монополии ни в светской власти, ни в церковной иерархии. Хиндасвинт решил приостановить использование древнего римского права в его владениях и ввести для всех своих подданных готские законы, в которые ввел римский элемент. Преимущество нового кодекса Хиндасвинта заключалось в том, что графы и викарии, непосредственные представители короля, теперь обладали полной юрисдикцией над всеми испанскими элементами, включая священнослужителей. Испанцы лишились римского свода законов, Бревиария Алариха, своих собственных судов и судей. Отныне все они подчинялись готскому графу во всех вопросах — правовых, административных, военных. В то же самое время запрет на брак между готами и жителями римской провинции, который продолжал номинально существовать, хотя и часто нарушался, был отменен, и все королевские подданные стали равны перед одними и теми же законами.

Хиндасвинт умер в 652 году в возрасте девяноста лет, став настоящим долгожителем среди тевтонских королей своего времени. Его сын и соправитель Реккесвинт, тоже далеко не первой молодости, правил еще двадцать лет. Это было более долгое, спокойное и даже процветающее правление, чем у других вестготских королей. В отличие от отца он активно поддерживал церковь и с помощью епископов правил до самого дня смерти. Однако он позволил королевской власти, которую его отец с таким старанием укреплял, постепенно выскользнуть из его рук. Когда он состарился, власть снова оказалась в руках епископов и синода. Реккесвинт занимался строительством церквей и делал богатые приношения святым. Случай и время сохранили для нас большую золотую корону — жертвенный вклад, посвященный Святой Деве. Сегодня эта вотивная (обетная) корона — гордость музея Клюни в Париже. Она — лучший памятник грубого тевтонского искусства того времени, за исключением разве что золотых приношений Агилульфа и Теоделинды в Монце. Традиции сохранили память о духовных благодатях, ниспосланных ему. Он и архиепископ Ильдефонс получили возможность собственными глазами наблюдать явление святой Леокадии в кафедральном соборе Толедо. Однако тем временем королевская власть медленно, но верно исчезала, и Реккесвинт, наслаждаясь миром и благочестивым покоем, нисколько не заботился о судьбе своих преемников. У него не было сына, которому он хотел бы передать трон. Он был весьма популярен в народе — «такой мягкий и непритязательный, что его едва можно было отличить от его подданных». И ему не довелось увидеть плоды семян слабости, которые он посеял. Двадцатилетний период его мирного правления был прерван всего одним маловажным восстанием. А ростки распада стали набирать силу. Знать снова заявила претензии на феодальную независимость, да и церковники возвысились.