Темные тропы - [21]

Впервые за все это время по рядам властителей пробежал ропот. Ни один король еще не брал на себя смелости отнять у властителя привилегию управлять Темными Тропами, которые предохраняли бы его замок и подданных от когтей небытия.

Король восстановил тишину легким движением руки:

– И теперь мне нетрудно предвидеть, что произойдет в ближайшие дни и месяцы. Властитель, который даст согласие вести убийц, позволит нам подготовить последний штурм Миропотока. Как только мы избавимся от Януэля, нам уже нечего будет опасаться, разве что поражения на берегах реки Пепла…

Было очевидно, что никто из властителей не имел намерения повиноваться плану короля. Крики протеста, сливаясь, неслись к трону, как грохочущее облако, пока он вновь не потребовал тишины. Он поймал взгляд Арнхема и заметил на его губах загадочную улыбку. «Он знает…» – подумал король, прежде чем вновь взять слово.

– Я сознаю, какому риску подвергнет себя тот, кто возьмется привести убийц к Януэлю. Речь идет о четко определенной миссии, которая подразумевает отказ от истребительных набегов, обычно предпринимаемых ради укрепления наших замков и защиты наших людей от небытия. Очевидно, что по возвращении этот властитель не найдет никого из своих приближенных. Поэтому, после долгих размышлений, я пришел к выводу, что подобный вклад в наше общее дело заслуживает уникальной награды. – Он прервался на мгновение и, приглушив голос, произнес: – Тому, кто поведет убийц, при условии, что он доставит мне голову Януэля, я отдам свою корону.

Собравшиеся окаменели от изумления. И снова король посмотрел на Арнхема. Он был глубоко убежден, что этот властитель отзовется первым, – он надеялся на это ради спасения Харонии. Арнхем был единственным, кто мог исполнить это жизненно важное поручение, единственным, кто мог безболезненно оставить на произвол судьбы и свой замок, и своих людей, чтобы заслужить право занять королевский трон. Оба, король и Арнхем, ненавидели друг друга и с одинаковой решимостью бросали в бой свои пешки на шахматной доске власти. Они были противниками во всем, в частности и в вопросе о последнем турме, в который властитель отказывался верить. Нет, Арнхем командовал старой харонской гвардией, что ратовала за войну на изнурение, за непрерывность мелких столкновении, на которые поддавался бы Миропоток и которые постепенно привлекли бы к делу Харонии самых богатых и влиятельных людей. Эта старая гвардия не столько заботилась о выживании королевства мертвых, сколько стремилась к завоеванию Миропотока, будучи убеждена в том, что Харония не что иное, как корабль, плывущий между двумя берегами, и что достаточно было бы обратить Миропоток на свою сторону, чтобы пристать к его берегам.

Обращение Миропотока?!

Этот лейтмотив подрывал королевскую власть: получалось, что Темные Тропы вовсе не корни, но обычные дороги для миссионеров Харонии. Ибо речь шла об искусной подготовке вторжений и о такой аккуратной организации резни, чтобы не пострадали ни императоры, ни принцы, ни владельцы крупных замков; эти последние должны были признать и засвидетельствовать могущество харонцев. Словом, предполагалось, неустанно сея страх, собрать в один прекрасный день урожай в виде раболепного и преданного Миропотока.

Старая гвардия копировала утопию обетованной земли, обманувшую некогда первых строителей Харонии. Король подавил ругательство при воспоминании о бессмысленных спорах, которые еще и сегодня возбуждали слабые умы одряхлевших властителей. Изъеденные некрозом до самых недр души, они поддавались этой иллюзии жизни, соблазнялись ее маскарадом, где Миропоток прикидывался девственной землей, которой не может коснуться небытие. Арнхем талантливо эксплуатировал фантасмагории подобных старцев. Конечно, их замки, богатые и прочно утвердившиеся в Харонии, были наиболее приспособлены к борьбе с небытием, но этого было недостаточно. Чародеи-целители, в сущности, лишь поддерживали жизнь в мумиях, которые были неизбежно приговорены к некрозу. Король задумался о сделке, предложенной им Арнхему. Если следовать логике, властитель должен потерять свой замок и вместе с ним всех, кто заботится о нем самом и его теле. Его политика по отношению к Темным Тропам мешала ему поддерживать порядок в своем жилище. Беспорядочной резне на полях сражений он предпочитал единичные и точно намеченные убийства, целью которых был подрыв авторитета жрецов и местных властей. Подобный выбор ослаблял прочность его замка, левое крыло которого несколькими днями раньше уже поглотило небытие, не оставив ничего, кроме горстки замшелых камней.

Расход энергии, необходимой для того, чтобы вывести убийц на поверхность Миропотока, обрек бы его окончательно. Ибо если Арнхем положит голову Януэля к ногам короля, он станет уже не более чем путником без земли или властителем без защиты, которую король сломает собственноручно. Тем более что отсутствие Арнхема он с выгодой для себя употребит на то, чтобы заставить замолчать старую гвардию и заручиться преданностью чародеев-целителей. Для достижения этих целей в распоряжении монарха имелись две козырные карты. Первая – доверие фениксийцев Харонии, которым было приятно видеть на троне человека из своего цеха, и вторая – множество молодых и рвущихся в драку властителей которые ждали последнего штурма как избавления. У этих молодых людей пока не было повода привязаться к замкам своих предшественников, и они еще не испытали нужды в укреплении связей, необходимых для заселения этих огромных строений и создания в их интерьерах бледного подобия жизни. В их молодости было столько свежего пыла, что обещанием эффектной и блистательной победы король навсегда привязал их к себе.