Темные силы над Муншаез - [9]

– Кто это? – тихо спросила она.

– Это наш юный щеголь-принц, вечно ведет себя так, будто весь город принадлежит ему, – проворчал стражник и продолжал свои не совсем справедливые обвинения, – он позорит само имя Кендрик! Совершенно не беспокоится о тех обязательствах, которые накладывает на него его титул: все, что его интересует – проклятые псы, да как повеселее провести время!

Эриан повернулся и сердито посмотрел на Меридит.

– Да и вообще, что ты на него так уставилась? Пошли отсюда! – он схватил спутницу за руку и потянул в другую сторону, но ее голос, в котором зазвучало напряжение, заставил Эриана остановиться.

– А девушка? Кто она?

Теперь и Эриан посмотрел назад, потому что на Робин его взгляд не раз задерживался и раньше. Хотя ее формы были скрыты под длинной накидкой, там были, вспомнил стражник, изящные округлости, которые превратили за последние два года девчушку в зрелую женщину. Воспоминания воспламенили его страсть, и он снова потянулся к Меридит. На сей раз он ее обнял, и она не отстранилась от него.

– Она королевская воспитанница-сирота, как говорят. Она живет в замке с тех пор, как была еще маленьким ребенком.

– Интересно, – задумчиво пробормотала Меридит.

А тем временем стражник уводил ее подальше от шумного веселья. От ее голоса, мягкого и хрипловатого, кровь Эриана закипала в жилах. Когда он нашел еще одну палатку, где подавали пиво, немигающие глаза женщины снова обратились к Тристану и Робин с любопытством и скрытой угрозой. Вот Эриан вернулся с полной кружкой, и Меридит весело рассмеялась, позволив гиганту взять себя под руку, пошла вместе с ним дальние мимо ярмарочных лотков.

Некоторое время спустя они вернулись к той самой пивной палатке, где встретились, и снова устроились на угловой скамейке. Эриан чувствовал, что говорит что-то очень сметное, поскольку Меридит взахлеб смеялась. Вдруг она замолчала, пристально взглянув на него. И опять что-то сверкнуло в ее глазах, на сей раз словно горячие угольки в ночи.

Меридит наклонилась вперед и поцеловала Эриана, и ее рот показался ему очень горячим. Теперь, когда она прижалась к нему, ее тело перестал бить озноб. Она стала горячей, и он почувствовал, как из всех пор его кожи начал сочиться пот. Эриан с жаром ответил на поцелуй, его рот крепко прижался к ее рту, а руки сами потянулись к ее телу. Меридит откинулась назад, и он прижался к ней. Она обняла Эриана, покусывая его ухо и шею.

Когда она снова подняла лицо, чтобы еще раз поцеловать его, он снова поразился опию, горящему в ее глазах, словно распахнулась дверца печи, и Эриан почувствовал жар и увидел бездонные огненные глубины…

И смерть. Меридит высосала душу из его тела, заменив ее чем-то отвратительным и извращенным. Душа человека вернулась в его тело, но она была превращена волшебной силой Темного Источника в нечто могущественное и отвратительное.

– Давайте вернемся обратно на ярмарку, – предложил принц после того, как они показали Дарусу бараки, где он будет жить.

Калишит заявил, что все принадлежащие ему вещи он носит с собой. Он сразу отказался от предложения Тристана сходить на стоящий в гавани галеон, доставивший его в Корвелл. Дарус был приятным и разговорчивым собеседником, однако, он сопротивлялся любым попыткам узнать что-либо о его прошлом.

– Что из себя представляет Калимшан? – спросила Робин.

Дарус пожал плечами, но тут же обезоруживающе улыбнулся.

– То же, что и любая могущественная страда, я думаю. Правят у нас, в основном, купцы, под контролем Паши. Я служил у самого Паши – весьма почетная должность, я полагаю, – однако тон калишита показывал, что он думает о подобной чести.

– Ну, так как насчет ярмарки? – снова напомнил принц, которому уже захотелось выпить.

– Вы идите, – сказал калишит, – а я хотел бы разобраться с вещами и немного отдохнуть.

– Ты пойдешь с нами! – тон Робин не допускал никаких возражений. – Сегодня самый веселый день в Корвелле за всю весну, и я не позволю тебе пропустить его. В это мгновенье принцу показалось, что по лицу Даруса пробежала тень. Тристан надеялся, что он не послушается Робин и останется, но тот подчинился.

– Ладно, давайте повеселимся.

Золотые отблески заходящего солнца еще играли на поверхности корвелльского залива, когда Тристан, Робин и Дарус вернулись на ярмарку.

Многие гуляки несли факелы, и яркие светильники висели практически над каждым лотком, так что весь луг был залит светом. Однако, подальше от центра гуляния холодный весенний воздух был темным и таинственным.

Озаренное светом весеннее празднество достигло кульминации. Барды с особенным чувством ударяли по струнам своих инструментов, звуки разных песен сливались в один нестройно звучащий напев. Лавочники дружно предлагали свои изделия, торговцы медом и пивом уже подсчитывали немалые барыши, и множество золотых и серебряных монет переходили из рук в руки.

На празднике ффолков спиртное, как и всегда в таких случаях, лилось рекой, и весенняя ярмарка помогла побыстрее забыть скучное однообразие зимы. Нередко в проходах между палатками или под скамьями можно было наткнуться на свалившихся и тут же заснувших гуляк. Но те, кто еще был в состоянии держаться на ногах, не обращали на них ни малейшего внимания.