Темные пятна сознания. Как остаться человеком - [74]

Но такого разрастания нейронных аксонов не происходит у большинства людей, перенесших подобные травмы. Дело в том, что задние отделы мозга, отвечающие за сознание, пострадали у Терри во время катастрофы в наименьшей степени. Здесь сохранились уцелевшие участки, с которых и началась перезагрузка – некоторые сети разряжались даже в то время, когда остальные молчали. Обеспечение всех больных, едва реагирующих на внешние раздражители, самым совершенным уходом, не приведет к тому же результату через двадцать лет. Случай Терри был исключением из правила.

Прошло еще полтора года, и состояние Терри еще немного улучшилось. Он научился считать до двадцати пяти, научился немного двигать руками и ногами. Проведенное сканирование его головного мозга показало, что задние отделы белого вещества нормализовались, а проводящие пути проросли в мозжечок через срединные отделы мозга. Эти аксоны, предположили исследователи, брали свое начало в задних областях, направляясь к своим целям в других отделах. Эта широкомасштабная перезагрузка соответствовала улучшениям речи и двигательных функций Терри. Происходил динамический процесс перестройки и формирования новых проводящих путей. Некоторые новые сети и связи отмирали, но вместо них появлялись следующие.

Пока в мозгу Терри прокладывались узкие дорожки и проулки, пала берлинская стена, распался Советский Союз и возник интернет. Мир пережил трагедию Локерби, взрыв «Челленджера» и катастрофу Чернобыля. Погибла принцесса Диана. Рональд Рейган, президент, которого помнил Терри, заболел болезнью Альцгеймера.

В городке Озарк, в горах Арканзаса, жена Терри повторно вышла замуж и родила еще троих детей.

В том же доме инвалидов, где он вернулся к жизни, Терри увиделся со своей дочерью Эмбер. Ей было уже девятнадцать, столько же, сколько было ее отцу в момент аварии. Позже Терри познакомился и со своей новорожденной внучкой.

Начали формироваться новые связи.

Через три месяца я снова осмотрела Шарлотту. Она по-прежнему была без сознания и не отреагировала на мое появление. Но то же самое было и с Терри Уоллисом. Тем не менее, 11 июня 2003 года он произнес слово «мама». Может быть, и Шарлотта свернет за угол и обретет сознание? Если это произойдет, то не придется ли ждать еще девятнадцать лет?

Очень легко определить сознание в медицинских терминах, хотя очень трудно понять его философское определение – это состояние бодрствования (как правило, с открытыми глазами) и осознание себя и окружающей обстановки. За оба эти состояния отвечают такие глубинные структуры мозга, как таламус и ствол мозга, и их двухсторонние связи с корой, что обеспечивает структурную и функциональную цельность сознания.

Сначала Шарлотта была в коме – в преходящем состоянии с закрытыми глазами. Это состояние обычно наблюдают после, например, остановки сердца или травмы; исходы комы могут быть разнообразными. Между смертью ствола мозга и восстановлением функций находится целый спектр нарушений сознания. Моей задачей было установить, в каком именно состоянии находилась в тот момент Шарлотта.

Первым делом надо было исключить смерть ствола головного мозга, то есть убедиться в том, что функция его не нарушена необратимо. Как было решительно сказано в одном из вышедших в Великобритании руководств: «Если мертв ствол мозга, значит, мертв и мозг, а если мертв мозг, то, значит, мертв и человек». Противоречивые сообщения о возвращении сознания, в некоторых случаях привлекшие внимание СМИ, едва ли сопровождались необратимыми поражениями ствола мозга и его смертью, потому что для большинства из нас, и не только для специалистов, в диагнозе смерти ствола мозга нет ничего двусмысленного.[48] Состояние это необратимо: глаза никогда не откроются, самостоятельное дыхание невозможно, рефлексы отсутствуют. В таких случаях систему жизнеобеспечения отключают.

Терри Уоллису был поставлен диагноз вегетативного состояния. Этот термин был введен в практику около сорока лет назад для обозначения существования, при котором в организме осуществляются только вегетативные функции – поддерживается артериальное давление (без введения кардиотонических лекарств), регулируется температура тела, работает желудочно-кишечный тракт, больной самостоятельно дышит, эндокринные железы выделяют гормоны. Подобно больным, находящимся в коме, больные в вегетативном состоянии не реагируют на внешние стимулы. Но глаза у них открыты, несмотря на то, что они не осознают своей самости, не воспринимают окружающую обстановку и не могут общаться с другими людьми. Ствол мозга функционирует, но не работают отделы, отвечающие за высшие функции центральной нервной системы. Больной бодрствует, но сознание у него отсутствует.

При осмотре больного в вегетативном состоянии выявляют отсутствие целенаправленного или произвольного поведенческого ответа на какие бы то ни было стимулы – реакции нет, когда я взмахиваю перед глазами каким-нибудь предметом, нет реакции и в тех случаях, когда с больным заговаривает кто-то из родных и близких ему людей. Нет ни малейших позывов к общению, никаких признаков понимания речи. Нет даже реакции на болевые раздражители. Все реакции носят чисто рефлекторный характер – зевание и фырканье – так как деятельность высших отделов мозга заторможена. Самым мучительным для членов семьи является то обстоятельство, что глубинные структуры мозга (ствол и таламус) работают достаточно хорошо для поддержания жизни при условии врачебного и сестринского ухода. Сердце бьется нормально. Легкие всасывают и выталкивают воздух. Жизнь уверенно продолжается в теле находящегося без сознания человека.