Темные пространства - [82]

Что касается дальнейших планов участников группы, то опыт показывает, что сектанты, ориентированные подобным образом, склонны продолжать свою деятельность. Поэтому необходимо усилить охрану Управления и продолжить работу по розыску участников группы Глечке. К сожалению, участие в этой работе (и тем более руководство ею) инспектора Реброва представляется нецелесообразным. Составленный им отчет об операции показывает, что инспектор Ребров, находясь в длительном контакте с участниками группы Кандерса, попал под влияние сектантов и, по сути, стал проводником их интересов. Он отрицает необходимость дальнейших поисков учеников Т. Глечке, заявляя, что их «вообще нет на Земле», и выступает за прекращение поисков участников группы Кандерса. Дошло до того, что А. Ребров отказался сообщить местопребывание участников этой группы Д. Руперта и Г. Вергеруса, пойдя при этом на прямую ложь: он заявил, что никогда не встречался с ними и не знает, где они; между тем в свое время, присутствуя при беседе Реброва с генералом Риманом, я лично слышал, как он упоминал о своей встрече с Вергерусом. Нам пришлось пойти на обыск во флайере Реброва, взлом защиты его компьютера — лишь таким путем мы смогли узнать местопребывание Руперта и Вергеруса и установить за ними наблюдение. К сожалению, оба сектанта вскоре скрылись. Обыск в доме Д. Руперта, не дал ничего интересного, проверка так называемой клиники Г. Вергеруса продолжается.

В настоящее время инспектор Ребров подал рапорт о переводе из инспекторов оперативного отдела в советники-консультанты в связи с полученным тяжелым ранением. Я как руководитель отдела эту просьбу поддерживаю.

Старший инспектор Т. Окумо.

Эпилог

Я проснулся внезапно, как от толчка, и сел, тревожно оглядываясь. Ночь была на исходе. Небо над горами бледнело, в зябких сумерках проступали очертания деревьев. Может, какой-то хищник? Местные предупреждали, что львы иногда поднимаются высоко в горы. Правда, старик, указавший мне дорогу к «дереву духов», утверждал, что вблизи от него мне не угрожает никакая опасность, но кто знает… Я прислушался. Лишь слабый голос ручья доносился из ущелья. Под легким ветром амулеты, висевшие на «дереве духов», шевелились, и это было единственное движение, которое я мог заметить.

Вставать было рано, и я снова лег. Сегодня можно осмотреть верхнюю часть ущелья до перевала. А дальше? Подняться на вершину? Выйти на восточный склон хребта? Нет, не стоит. Там он жить не мог. Хотя можно ли тут быть в чем-то уверенным? Ведь я не уверен даже в том, что то, что я ищу, существует. Может, пора возвращаться? Когда я в последний раз звонил Янине, она выглядела уставшей и смотрела на меня как-то странно — так смотрят на чужого. Или на близкого человека, которого перестал понимать. Даже она! Что уж говорить о коллегах. Впрочем, они ничего не знают о моих поисках — для них я нахожусь в длительном отпуске после ранения. Я сделал все, чтобы в Управлении не догадались о моих планах. История с Рупертом и Вергерусом сделала меня осторожным. Прежде чем отправиться по намеченному маршруту, я долго путал следы. И лишь убедившись в отсутствие соглядатаев, приступил к осуществлению своего плана. Индия, затем Гвиана, Австралия и вот теперь Африка. Куда отправиться теперь?

Нет, заснуть уже не удастся, надо вставать. Я сложил спальник, зажег горелку, чтобы сварить кофе. Последняя операция потребовала значительных усилий и терпения — я все еще не научился свободно действовать левой рукой там, где обычно трудилась правая.

Потянувшись за кофеваркой, я краем глаза заметил среди деревьев какой-то огонек — словно спичку зажгли. Что это — обычный светлячок? Или… Я направился к нему. Было еще темно, ветки деревьев так и стремились вонзиться мне в глаза или хотя бы уцепиться за одежду, я уклонялся, но ни на секунду не терял из виду светлое пятно; к счастью, оно оставалось на месте, словно ожидая меня; наконец я приблизился.

Нет, это не был светлячок. Никогда в жизни я не видел ничего подобного. Его можно было бы сравнить с цветным пламенем, какое бывает, если в костер бросить медь или латунь, — но это было слабое сравнение. Больше всего оно походило на полярное сияние, виденное мной в детстве. В отличие от обычного пламени, это не билось, не рвалось — оно плавно текло, непрерывно и незаметно меняя цвет и форму: только что оно было похоже на птицу или бабочку, а теперь, ощетинившись иглами, напоминало обитателя морских глубин. Может, так выглядит шаровая молния? Жаль, я их не видел.

Стоило мне подумать о молнии, как оно поплыло в мою сторону. Зеленое по краям, алое с вкраплениями фиолета внутри; зеленое струится, алое неподвижно… Наверняка оно заряжено электричеством, всякое прикосновение опасно. Несколько мгновений я всматривался в мерцающее пламя, а затем осторожно протянул к нему свой обрубок — сам не знаю почему. И так же осторожно, с опаской, сияющий фантом опустился на него. Я ощутил множество мелких уколов, руке стало тепло, и эта теплота пошла дальше, по всему телу. Сияние стало ярче, фантом быстро менял цвет, у меня возникло ощущение, что я снова могу пошевелить пальцами. Затем свет поблек, оно оторвалось от моей руки и стало подниматься. Выше, еще выше… Какое-то время я видел его — оно выглядело, как слабая звездочка, — а затем потерял из виду.