Темные ночи - [14]

— Я… мы… — промямлил Чиано, и даже ему самому этот комментарий показался не слишком вразумительным. Но в данную минуту он был не в состоянии придумать что-нибудь другое.

— Очевидно, Фрэнки изучил доринианские обычаи и знает, что «Подпихни-ка дружка» — одна из наших любимых игр. Очень милый дипломатический жест, но… — Кстон опять улыбнулся своей печальной улыбкой. — Моя скромная персона опасается, что это не изменит ее мнения относительно наших тяжелых минеральных депозитов.

— Мне надо выпить, — пробормотал Чиано.

Он проводил Кстона в отель, принадлежавший его дяде, который заключил контракт на обслуживание с департаментом торговли. Они прошли прямо в бар для особо важных лиц — большую комнату, оформленную в традиционном земном стиле, последним штрихом которого был высоко установленный телевизор, показывающий спортивные программы.

Чиано заказал два тройных виски, и пока им готовили напитки, исподтишка изучал доринианина. Его можно было бы назвать пирамидальным гуманоидом: обтянутое серой кожей тело расширялось книзу, суживаясь у вершины, обозначающей голову, а чрезвычайно мощные ноги заканчивались ступнями, смахивающими на плиты. Кстон был обнажен, но человеческий глаз не различал наготы — отчасти оттого, что половые органы инопланетянина находились внутри тела, а отчасти потому, что благодаря гладкой коже он казался облаченным в цельный кусок вулканического туфа.

Потягивая виски, Чиано еще раз внимательнейшим образом оглядел эту шкуру, но так и не смог обнаружить ни малейшего признака порезов или синяков, оставшихся от столкновения, которое смяло бы любого представителя человеческого рода, как перезрелый плод. Он подумал, что мощное тяготение на родной планете Кстона привело к появлению невероятно крепких ее жителей; и отсюда его мысли перешли к тому факту, что Доррин также является в местной системе единственной планетой с достаточным запасом элементов более твердых, чем железо. Развитие Новой Сицилии было невозможно без доступа к ним, но дориниане оставались непоколебимы, отказывая людям в праве на разработку.

— Послушайте, Кстон, — сказал наконец Чиано, вложив в свой голос изрядное количество теплоты и участия. — Должно же быть хоть что-нибудь здесь, на Новой Сицилии, что ваш народ хотел бы иметь.

Кстон заморгал в знак согласия.

— Разумеется, есть. Наши кулинары особенно ценят в качестве приправы серу, а ее запасы у нас почти исчерпаны.

— Стало быть, мы можем договориться об обмене.

— Моя скромная персона боится, что нет. Это слово предполагает наличие двух сторон, каждая из которых является единственным владельцем товара или предмета потребления.

Чиано взвесил это заявление и оказался не в состоянии понять его.

— Итак, точку зрения дориниан можно сформулировать следующим образом: поскольку эта планетная система служила нам домом за миллионы лет до того, как сюда прибыли первые корабли с Земли, следовательно, и все ресурсы на всех местных планетах автоматически принадлежат нам. — С этими словами инопланетный дипломат протянул руку к хромированному стальному ограждению, украшавшему стойку бара, и сжал большим и указательным пальцами металлический прут, оставив на нем заметную вмятину. — Мы вовсе не расположены отдавать наше имущество в обмен на то, что и так принадлежит нам по праву.

— Однако у вас отсутствовала необходимая космическая технология, пока вы не получили ее от нас.

— Но она должна была развиться, — сухо возразил Кстон. — В любом случае эта планета — более чем равноценное возмещение за маленькое техническое ноу-хау.

Чиано улыбнулся, чтобы скрыть прилив раздражения и гнева. Доринианин изо всех сил старался показать, как он скромен и уступчив, но под этой личиной скрывался упрямый и чудовищно жестокий лицемер, который заслуживал того, чтобы его обули в бетонные сапоги и отправили прогуляться по речному дну. Беда в том, что Чиано начал подозревать: предприми он на самом деле такую попытку, инопланетянин сочтет ее за подводную экскурсию и вскоре, улыбаясь, появится на берегу.

Президент хватанул здоровенный глоток виски и, поставив стакан, увидел, что внимание Кстона привлечено к телевизору. На экране шел матч боксеров-тяжеловесов, и толпа, окружавшая ринг, бесновалась, ибо один из бойцов — гигант в голубых трусах — вплотную подошел к разрушительному финалу. Серией мощных тяжелых ударов по корпусу он отбросил своего противника на канаты и, сделав шаг назад, напоследок с такой жестокой силой нанес ему сокрушительный удар правой, что, несмотря на свои тревоги, Чиано сочувственно покачал головой. Получивший удар тут же упал, очевидно, потеряв сознание, ударился о брезентовый пол и замер, словно здоровенный кусок бекона, в то время как победитель танцевал вокруг него.

— Моя скромная персона не понимает, — сказал Кстон. — Что случилось?

Чиано повертел пустой стакан.

— Это спорт, который мы, люди, называем боксом. Суть его в том…

— Принцип мне ясен — у нас есть такой же спорт, называемый «Помеси-ка дружка». Но почему этот человек собирается спать?

— Вы имеете в виду, что он не… — Чиано задумался над тем, как ему объяснить этому бронированному созданию эффект нокаутирующего удара, но тут его мысли переключились на более серьезную проблему, а именно — как остаться в живых.